Власть Талисмана

Для того чтобы понять крайний аскетизм «совершенных», нужно лишь вспомнить учение, составлявшее сущность катарского дуализма. Материальный мир рассматривался как абсолютно порочное творение Бога Зла, таким образом, все контакты с материальным миром тоже были злом, препятствовавшим осуществлению главной цели катаров — постепенному очищению и освобождению бессмертных человеческих душ от цикла перерождений в смертных телах. «О Господь, осуди и заклейми несовершенство плоти, — говорилось в одной из их молитв, — не жалей плоть, рожденную от разврата, но будь милосерден к духу, заключенному в ней».[96]

«Совершенные» активно участвовали в том, что они рассматривали как космическую схватку между двумя абсолютно несовместимыми силами: духом и веществом, добром и злом.[97] Успех в этой борьбе требовал от них жить в строгом соответствии с их учениями и убеждениями. Поскольку плоть была «рождена от разврата», это означало, что любая еда, возникшая в результате соития и воспроизводства, была полностью запретной для них. На практике это означало, что они не могли употреблять в пищу мясо животных и птиц, а также все производные и сопутствующие продукты, такие, как яйца, молоко, сыр, масло или жир[98] Их рацион состоял из хлеба, овощей, злаков, фруктов и орехов. Рыба тоже являлась дозволенной пищей, что выглядит непоследовательно, с точки зрения современного человека. Это происходило из-за средневекового заблуждения, что рыба появляется не в результате полового размножения, но каким-то образом самозарождается в воде или в иле.[99]

По той же самой логике perfecti должны были соблюдать обет безбрачия — даже «нечистый» поцелуй мог нарушить их ритуальную чистоту. Все другие телесные потребности и желания грозили такой же опасностью и находились под запретом.[100] Для того чтобы укрепить свое стремление противостоять искушениям плоти, катары не только строго придерживались вышеописанной диеты, но и подолгу постились, проводя более 70 дней в году только на хлебе и воде.[101] Цель всех этих лишений заключалась в том, чтобы ослабить узы, заключавшие душу в телесной оболочке.[102]

В погоне за той же целью и стремясь свести к минимуму всевозможные соблазны материального шири, perfecti отказывались от любой собственности и личных владений, кроме одежды, которую они носили.[103] На них налагались и другие ограничения. Однако, несмотря на это, у катаров не было недостатка в кандидатах на степень perfectus, достижение которой, в сущности, было чрезвычайно трудным делом. Кандидаты проходили длительный период подготовки, сопровождавшийся всеми лишениями той жизни, которую они должны были вести после инициации. Известные под названием abstinentia, они обычно должны были пройти трехлетний период благочестия и полного воздержания. Лишь в конце этого периода при отсутствии каких-либо нареканий они имели право пройти ритуал, известный как consolamentum (утешение), завершавший их возвышение до статуса «совершенных».[104]

Хотя perfecti часто называли «священниками» катарской религии, некоторые исследователи указывали на то, что на самом деле они были гораздо ближе к «аскетическим учителям Востока», бонзам и факирам Китая или Индии, к адептам орфических мистерий или учителям гностицизма».[105] Это впечатление подтверждается воспоминаниями современников, описывавших perfecti в состояниях, похожих на транс или медитацию. Один очевидец говорит о «необычном виде» катарского perfectus, сидевшего на стуле «неподвижно, как древесный ствол, нечувствительного к окружающей обстановке».[106]

Но лидеры катаров хорошо понимали, что жизнь, посвященная молитве, полному целомудрию, воздержанию и уходу от материального мира, находится за пределами возможностей обычных людей. Более того, их общество не могло состоять — и не состояло — только из «совершенных» и кандидатов, чей обет целомудрия лишал их возможности иметь наследников. Необходим был гораздо более широкий круг последователей, на которых они могли опираться. Такую опору обеспечивали представители второй степени, или ранга, гораздо более многочисленные, чем perfecti, известные как credentes (верующие). Десятки тысяч таких людей составляли подавляющее большинство катаров. Они были источником общественной и экономической энергии, не говоря уже о военной силе, делавшей эту религию такой угрозой для римской церкви.