Власть Талисмана

Естественно, многие связывали чуму с Божьим гневом. Генри Ольденбург, секретарь Королевского общества, даже утверждал, что «когда мы очистимся от наших грехов, ужасная зараза пойдет на убыль».[1108] Встревоженный растущим количеством смертей Карл II в июле перенес свой двор в Оксфорд, предоставив лондонцев их мрачной участи.[1109] Все, у кого хватало средств, покинули Лондон — либо перебрались в сельскую местность, либо пересекли Ла-Манш и нашли убежище в континентальной Европе. Именно в это время Кристофер Рен воспользовался возможностью совершить путешествие во Францию.

Эзотерическая родословная Кристофера Рена

Кристофер Рен получил образование в Вестминстерской школе и завершил свое обучение в Уодхемском колледже (Оксфорд), где вступил в престижное сообщество «Всех Душ» в 1653 году. Через несколько лет он был назначен профессором астрономии в Гришемском колледже в Лондоне, а после реставрации Карла II в 1660 году занял почетное место профессора астрономии в Оксфордском университете. В это время ему исполнилось лишь 19 лет, но уже тогда сверстники считали его одним из образованнейших людей в Англии.

Рен завязал тесную дружбу с принцем Рупертом Пфальцским, который имел титул герцога Умберлендского. Принц Руперт, как и Джон Эвелин и Роберт Морей, провел некоторое время в Париже с Карлом II во врет его изгнания, как и Морей, он встретил очень теплый прием у кардинала Ришелье. По возвращении в Англию после Реставрации принц Руперт проявил живой интерес к «естественным наукам» и стал активным членом Королевского общества. Он часто совершал поездки в Оксфорд, где посещал Рена и наблюдал за его работой в лаборатории.

Здесь стоит вспомнить, что Джон Уилкинс, один из основателей Невидимой Коллегии, был капелланом старшего брата Руперта, принца Карла-Людовика, курфюрста Пфальцского в изгнании. Возможно, Рен был знаком с принцем Карлом-Людовиком в детстве, когда оба ходили в приходскую школу в Виндзоре, где отец Рена занимал пост регистратора ордена Подвязки. В те ранние дни сам Рен был протеже Уилкинса.[1110] Когда мы вспоминаем о косвенном участии несчастного Фридриха V, отца Руперта и Карла-Людовика, в розенкрейцерском движении в Германии, возникает искушение рассмотреть возможность того, что Рен тоже мог попасть под влияние розенкрейцерских идей.

В 1663 году у Рена проявился все более сильный интерес к архитектуре, и стало ясно, что карьера архитектора, а не математика или астронома, была его истинным призванием. Хотя Рен был блестящим геометром и обладал немалыми талантами в строительстве моделей и архитектурном планировании, невольно возникает подозрение, что его контакты с Невидимой Коллегией в 1660 году, а тем более связи с масонами, занимавшими видные посты в Невидимой Коллегии, могли побудить его сделать такой резкий поворот на зрелом этапе своей академической карьеры. Нам известно, что франкмасоны высоко ценили познания в области геометрии и архитектуры. В конце концов легендарный герой франкмасонства Хирам предположительно был архитектором храма Соломона. Кроме того, франкмасоны, предпочитающие называть Бога Высшим Существом, также называют его «Великим Архитектором Вселенной».

Поскольку многие (если не все) из создателей Королевского общества были франкмасонами, не стоит удивляться, что Рен также был членом этого братства. Согласно масонской «Книге уложений» Андерсона (второе издание), опубликованной в 1738 году, Кристофер Рен уже находился в ранге мастера в 1673 году, а в 1685 году стал магистром Гранд-ложи, объединявшей всех английских франкмасонов.[1111] Согласно другим документам, Рен мог вступить в общество в 1663 году, а может быть, и еще раньше.[1112] Также считается, что Рен был постоянным членом одной из четырех первоначальных масонских лож, объединившихся в 1717 году и образовавших Объединенную Грандложу Англии.[1113] Эта ложа первоначально располагалась в соборе Св. Павла в Лондоне, и можно почти с уверенностью утверждать, что Рен в течение некоторого времени был ее магистром.[1114]

Таинственный обелиск в Риме

В конце июля 1665 года, когда Кристофер Рен прибыл в Париж, его ожидал большой сюрприз.

Людовик XIV приступил к обширной программе строительства классических и барочных архитектурных сооружений в Париже и Версале. Он пригласил великого итальянского мастера барочной архитектуры Джованни Лоренцо Бернини в качестве советника и, более конкретно, для разработки нового фасада Луврского дворца. В то время Бернини, чья архитектурная репутация поднялась на почти недосягаемую высоту, как раз приступил к планировке большой площади перед Ватиканской базиликой Св. Петра в Риме, в центре которой до сих пор стоит древнеегипетский обелиск, увенчанный золотым крестом.[1115]