Властелин Безмолвного Королевства

– Не думаю, что уловка. Во всяком случае, не в том смысле, как понимаем уловки мы, чалдаряне. Здесь, в Броте, дэвов не так сильно притесняют. Осознал ли он внезапно, насколько истинны слова Аарона и отцов-основателей? Может быть. Но скорее всего, он хочет избавиться от дэвских старейшин, которые так много от него ждут. Титус хочет стать просто Титусом Консентом, винтиком в огромной машине, превосходно выполнять свою работу, получать за это достойную награду, а по ночам возвращаться домой, к семье.

– Вы друзья?

– Нет, но мы много времени проводим вместе, разговариваем о жизни. Я со всеми разговариваю. И иногда узнаю что-то новое – от него, от вас, даже от Пинкуса Горта.

– Полагаю, полковник Горт – настоящий кладезь всяческой вульгарщины и плебейской мудрости.

– Он хороший человек, очень надежный.

Если Делари и усомнился в словах Пайпера, то вслух ничего говорить не стал.

– Та девчонка – как ее зовут?

– Вэли Дюмейн.

– В Фиральдии нет знатных семейств с таким именем.

– Дюмейны есть в Арнгенде. Мелкие дворяне. Нынешний граф Дюмейн впал в немилость у Анны Менандской: отказался предаваться с ней плотским утехам.

– Очень странно. Что понадобилось Братству от мелкого арнгендского дворянина?

– Еще кое-что. Девочка не говорит, но прекрасно понимает фиральдийский – как высокий, так и разговорный. Если ее похитили на севере или западе от Салпено, это весьма удивительно в ее возрасте.

– Я поспрашиваю кое-кого. Принципату Муньеро Делари из коллегии дозволено спрашивать, о чем только ему взбредет в голову. И никто не будет интересоваться, зачем мне это.

– Вполне объяснимо.

– И все же меня весьма занимает то чудовище. Если не считать страхолюдину, которая повстречалась вам в Оунвидийской теснине, о подобном не слыхивали уже целую вечность. Со времен Эру Итутму – с тех самых пор, когда он явился из Дринджера со своими боевыми слонами, неисчислимым воинством и целым выводком ручных монстров.

Каиф Аль-Минфета и те, кто считал его гласом самих Предвестников, не слишком одобряли интерес к тому, что происходило до Откровений и Праманского Завоевания. Пайпер Хект несколько десятков лет прожил в Дринджере, но почти ничего не знал о полководце и жреце Эру Итутму, который терзал молодую тогда Древнюю Бротскую Империю. Прамане не славили своих языческих предков.

– Не могу ничего сказать. Вы в таких делах специалист.

– Да. Расскажи-ка еще раз о том негодяе из Вискесмента – о Руденсе Шнайделе.

Хект рассказал.

– Думаю, Шнайдель – это еще одна загадка, человек из тени, вроде Старкден или Масанта аль-Сейхана, которые объявились вместе с безумными кальзирцами.

– Да, – кивнул Делари. – Интересное замечание. Но о Шнайделе я слышал. Ходили какие-то слухи об Атафильском хребте совсем недавно.

– Что это за хребет такой?

– Атафильский хребет располагается в самом центре Артесипеи, большого острова в Родном море где-то между Фиральдией и Дирецией, на юго-востоке от Коннека. Свои права на него заявляют патриарх, император и Питер Навайский, поскольку ему, по праву завоевания, отошла большая часть Кальзира. Питер и его платадурские союзники совершили несколько набегов, но ни мы, ни император ничего с этим поделать не можем. У нас своих забот хватает.

Хект мало знал об островах в западной части Родного моря. Вроде бы эту самую Артесипею он как-то видел на карте.

– Так это праманские владения?

– Каиф Аль-Халамбры считает их своими. Но это лишь слова. Ему тоже не до Артесипеи. В основном там имеют вес Сонса и Платадура. Остальным плевать. Этот остров не может особенно ничем похвастаться.

– Разве что волшебниками.

– Именно. Там все как в старые времена – очень много язычников. Вот уже целую вечность никто не являлся туда резать неверных, чтобы обратить испуганных уцелевших в чалдарянство.

Пайперу Хекту очень нравился цинизм принципата Делари, но он нарочно нахмурился: на его так называемой родине, в Великих Болотах, вот уже много лет воевали с язычниками. Но Делари не обратил внимания.

– Попробуем разузнать, как именно Руденс Шнайдель связан с покушениями на тебя.

– Полковник Горт собирается отправить в Вискесмент своего человека.

– Скажи ему – пусть будет осторожен. Языческие колдуны весьма жестоки.

– Я знаю того, кого он хочет отправить. Мы с тем человеком вместе служили в Коннеке. Осторожности ему не занимать.

– Прекрасно. Что касается Консента, поговори с ним, устрой церемонию обращения. Сделаем это в День святого Герона – прекрасный повод.

Герон был дейншокином, фанатично подавлял чалдарянскую ересь, едва терпел дэвов, а потом вдруг за одну ночь обратился. Он утверждал, что истинный путь ему открыл призрак из Кладезя Искупления.

Призраки Кладезей считались весьма важными, хоть и не очень могущественными духами в малонаселенном дейншокинском пантеоне.

– Хорошо. Я сообщу ему.

Делари едва заметно улыбнулся, но значение этой улыбки Хект осознал лишь потом.

– Тогда довольно разговоров. Пройдемся, Пайпер.