Властелин Безмолвного Королевства

– И он узнал?

– Увы, судьба раньше прервала его дни. Тише. Послушайте, я вас предупредил. И не один раз. Мне удалось тут многое поменять, и вы не умрете. Но только если будете думать, прежде чем сказать что-либо или сделать. Если перестанете быть дочерью своего отца.

– Я вас поняла, сударь!

– Надеюсь. Искренне на это надеюсь. Но сомнения не оставляют меня. Голос крови еще даст о себе знать. Утром я уеду. Мне нужно в Брот. Умоляю вас, будьте осторожны.

– Но почему никто?.. Почему вы постоянно повторяете одно и то же?

– На собственном горьком опыте я знаю, как тяжело вбить что-нибудь в твердокаменную Иджеву голову.

– Но я…

– Принцесса, вы не та, кем сами себя считаете. Вы та, кем вас считают другие. И ваша цель сейчас – убедить этих других, что вы именно такая, какой они хотят вас видеть. Станьте хамелеоном, покорным, тихим хамелеоном в глазах своих врагов.

– Врагов? Но…

– Ну вот, вы опять меня не слушали.

Элспет почувствовала, как сжалось сердце. Никому и дела нет до ее душевных мук и переживаний. Она всего лишь пешка в чужой игре. И теперь придется носить маску, чтобы ее не обменяли на ферзя.

– Теперь я все поняла, Феррис. Благодарю вас.

– Превосходно. В следующий раз мы встретимся в более благоприятной обстановке. Съешьте еще супу. Отдохните. С завтрашнего дня Шмитты будут кормить вас лучше.

Элспет хотела еще что-то спросить, но позабыла что. Ренфрау расплывался в ее глазах.

Свой сон она не запомнила. Он был зловещим и мрачным, мелькали там и главнокомандующий, и Катрин, и многие другие знакомые и незнакомые лица.

Наутро принцесса, впервые за много месяцев, почувствовала себя гораздо лучше.

Феррис Ренфрау уехал, но перед этим успел изменить и саму башню, и тех, кто в ней обитал. Зубастая и Клыкастая больше не досаждали Элспет. Она же, в свой черед, сделалась абсолютно покорной.

19

Каурен. Пора великого отчаяния

Усевшись под кустами, брат Свечка и Сочия Рольт теснее прижались друг к другу, чтобы согреться. Микаэль Кархарт, Ханак эль-Мира и епископ Клейто тоже устроились рядом, и все они накрылись двумя рваными одеялами, которые забрали с лежавшего возле дороги трупа. Никто не знал, на чьей стороне сражался этот человек. Да и не хотел знать.

Замерзших путников охватило уныние. Одеяла присыпало снегом, так что их не видно было со стороны и удавалось сохранить немного тепла.

Даже голод и уныние не могли выгнать странников на дорогу: ведь по ней то и дело проходили солдаты, идущие на запад, да и следы на снегу могли выдать их.

Брат Свечка спрашивал себя: а нужно ли было бежать? С пленниками хорошо обращались и вроде бы не собирались отдавать их на милость Конгрегации, кормили и содержали в тепле. Конечно, люди патриарха узнали Бернардина Амбершеля, а значит, вскоре узнали бы и Сочию.

За ними пустили погоню, но отряженные на поиски солдаты не слишком усердствовали. Какой смысл искать на холоде неизвестно кого? Кого им поручили изловить – каких-то беженцев? Да их тут не счесть: многие девушки старались убраться от Божьих воинов подальше, да и мейсаляне во множестве спешно покидали восточные края, где отказ признать бротских патриархов теперь зачастую карался смертью.

– Нужно добраться до своих, пока они не догадались, кто я, – пробормотала Сочия. – Ведь тогда за меня назначат награду.

– Да, – кивнул брат Свечка и осторожно, чтобы не сбросить одеяла, пошевелился. – Но опасны не только солдаты патриарха. По округе разгуливают и потерпевшие поражение наемники герцога Тормонда.

– Пора идти дальше, – прошептал епископ Клейто. – Моя немощная плоть долго холода не выдержит.

Клейто никак не мог унять дрожь: его трясло от холода, голода и страха.

– Возьмите себя в руки, – прошептал в ответ эль-Мира. – Брат Свечка старше вас на десять лет.

– Но он-то привык, а я – епископ, – усмехнулся церковник.

Ему еще хватало сил иронизировать над самим собой.

Погода им не благоприятствовала, зато не попадались создания Ночи и патриаршие патрули. Каждый – и Микаэль Кархарт, и эль-Мира, и Клейто – утверждал, что тут помог именно его бог. Правда, без особой убедительности.

Как и Брат Свечка, они в глубине души опасались, что им благоволят Орудия, то есть пособники ворога. Легко заподозрить подвох, когда, воспользовавшись периодом междуцарствия в Броте, войска главнокомандующего так разошлись.

К Каурену они подошли лишь через шестнадцать дней, пройдя по самой прямой дороге почти восемьдесят миль. И на шестнадцатый день от столицы их отделяло еще пятнадцать миль. Здесь они натолкнулись на большой отряд, возглавляемый сэром Эарделеем Данном. Данн посадил их на лошадей, чем весьма ускорил их путь на запад. Теперь каждый имел возможность еще больше укрепиться в вере в своего истинного бога.

Брат Свечка отчаянно цеплялся за своего жеребца. Наездник из совершенного был неважный, но он все же умудрялся смотреть по сторонам. Впрочем, то, что он видел, радости не приносило.