Властелин Безмолвного Королевства

Старые ноги монаха бежать отказывались. Он устало тащился с холма, не забывая оглядываться по сторонам. Вокруг полным ходом шло восстановление разоренного войной края. Результаты были поистине удивительными. Наверное, осада все же оказалась не такой ужасной, как рассказывали. Или же…

Или же граф Реймон сотворил нечто невиданное. Приглядевшись к людям, которые трудились на полях и на склонах холмов, совершенный понял, что именно.

Реймон восстанавливал свои земли с помощью наемной силы. Наверное, собрал здесь всех гролсачцев, каких сумел отловить.

Уже после монах узнал, что работали под Антье не только беженцы, но и пленные, преступники, пойманные разбойники и члены Конгрегации. Относились к ним как к рабам, без жалости и без пощады. Понять причину такого отношения было нетрудно. Эти люди разорили Коннек и теперь, даже ценой собственной жизни, должны были исправлять причиненное зло.

Когда подоспел брат Свечка, радостная встреча уже была в самом разгаре: счастливая Сочия в шутку колотила своих братьев. Из всех Рольтов жестоко пострадал только Бут. Юноша лишился половины левого уха, а левый висок его пересекал ужасный шрам – багровый и припухший. Такие рубцуются не сразу. Монах заметил, что и левым глазом Бут не видит. Но младший Рольт улыбался во весь рот.

К Свечке подошел Реймон:

– Совершенный, не знаю, как вас и благодарить за Сочию. Я не хотел настолько обременять вас. Вы пронесли свою веру через такие испытания, которые мне даже трудно вообразить. До вчерашнего дня я боялся, что вы погибли. Но Бернардин с самого своего возвращения из плена меня подбадривал. Он больше в вас верил, чем я. Простите меня.

Воин заключил старика в свои могучие объятия.

– Совершенный, я перед вами в долгу. У меня почти ничего не осталось, но все, что есть, – ваше. Только пожелайте.

– Я желаю мира.

– О чем вы?

– Заключите мир с новым патриархом.

– У нас с ним и так мир. И будет, пока он сидит в Броте. А если вздумает заявиться в Антье и указывать, что нам делать, тогда сам этот мир и нарушит.

Спорить брат Свечка не стал. Пока не стал. Нужно подождать подходящего момента, когда здравый смысл сможет слегка подточить предубеждения.

– Сочия сказала, вы собираетесь вернуться к своим премудрым товарищам. Но надеюсь, на свадьбу-то задержитесь?

– Задержусь. Если только войны не будет. Войны с меня хватит.

Реймон явно считал такое заявление глупым, но все же улыбнулся.

– Договорились, – сказал он. – Как только рассоримся с кем-нибудь, я тут же усажу ваш костлявый зад на осла, разверну его на запад и дам животине хорошего пинка.

«Как же я все-таки наивен, – подумал брат Свечка. – Даже несмотря на преклонные года. Ведь война все равно будет. Арнгендцы непременно вернутся». Они уже почуяли слабость и уязвимость Коннека. Надеждой всего края был не Тормонд, он никогда ею не был, и даже не граф Реймон, у которого не хватит средств. Все их надежды были устремлены за Версейские горы, в Дирецию. К Питеру Навайскому.

– Хорошо. Кто же откажется от такого предложения?

Пышную свадьбу сыграли через месяц. Молодые не могли нарадоваться друг на друга, и Сочия завоевала суровые сердца жителей Антье своими яростными речами.

После свадьбы Реймон отправил Бернардина Амбершеля с сотней людей отвоевать вотчину Рольтов. Карон-анде-Лет захватили гролсачцы. Но поход не увенчался успехом: врагов оказалось больше, чем ожидали, а окрестности замка наводнили Орудия Ночи. И тем, кто не покорился воле Ночи, там теперь приходилось нелегко.

Когда те, кому чудом удалось уцелеть, вернулись в Антье, граф решил:

– Пошлю письмо главнокомандующему. Пусть вычистит эту выгребную яму.

Свечка задержался в Антье гораздо дольше, чем собирался. Мирские заботы не отпускали его. Неохотно оставлял он тех, к кому успел привязаться. Сочия будто бы заменила ему семью, от которой он отказался, вступив на путь совершенных.

Но не будешь же тянуть бесконечно. На западе мейсалянам нужны наставления. А ему нужно очистить душу.

– Реймон, – скрепя сердце начал старик, взявшись за поводья вьючной ослицы, которую граф за упрямство прозвал Сочией, – я решил, как вы можете мне отплатить. Если не считать, конечно, эту несчастную животину, которую, без всякого сомнения, сразу же за воротами отберут у меня разбойники.

– Не отберут, совершенный, пока на вас одежды мейсальского пилигрима. Те, кто бродит там, под боком у Ночи, суеверны и вас не тронут.

– Да уж, церковь зато тронет.

– Так чем мне вас отблагодарить?

– Раз уж с миром не получается, защитите всех, кто ищет свет.

Реймон поклонился, словно перед ним был король:

– Будь по сему, совершенный. Пока я жив.

Сочия, которая все это время молча стояла рядом, боясь расплакаться, твердо повторила:

– Будь по сему. Пока и я жива. И пока моя рука еще может держать копье.

Разумеется, из-за ее последних слов двое упрямцев тут же принялись ругаться.