Властелин Безмолвного Королевства

– Э-э-э… Я спрошу об этом у Пеллы.

– Спроси. Здесь мы не увидим ничего нового – все то же самое, разве что становится все хуже и хуже, и притом весьма быстро. Замерзнет ли вся вода в морях? Падет ли Фиральдия?

Хект подумал, что Фиральдия перво-наперво падет под наплывом беженцев.

Судя по карте, в ближайшем будущем сражение за Кларенцу им не грозило. Перевалы, через которые можно было добраться туда из центра Граальской Империи, были перекрыты. Разве что гонец добрался бы в обход до места назначения, но вот войска на несколько месяцев были отрезаны.

– Нам известно, где сейчас Лотарь и его сестры? – спросил Хект.

Йоханнес Черные Сапоги предпочитал жить поближе к Фиральдии, любимым его городом считалась Племенца: оттуда в случае чего можно было быстро натянуть нос Безупречному.

– Лотарь в Хоквассере. Городок такой, название дословно означает «высокая вода», но можно перевести и как «наводнение». Слово восходит еще к древности, правда, тогда оно звучало по-другому, но означало то же самое.

Для своей легенды Хект уже кое-что разузнал о Хоквассере. Ведь он должен был проходить через него во время своего вымышленного путешествия из Дуарнены. Город военных. Был таким со времен Древней Империи. Теперь там располагалась ставка личных телохранителей Граальского императора – браунскнехтов.

Даже такая маленькая постоянная армия очень не нравилась имперским дворянам, ведь чем сильнее становился император, тем больше ослабевала знать.

– Катрин либо с ним, либо в Грюмбраге, – продолжал Делари. – Про Элспет точно неизвестно. Пусть это, – принципат махнул рукой в сторону карты, – не слишком тебя обнадеживает. Реши вдруг Лотарь нам насолить – у него и тут есть нужные люди. Пойдем.

Они спустились с балкона и прошли мимо занятых работой монахов и монахинь. Одна из женщин вроде бы была на сносях.

Принципат Делари остановился возле окованной железом деревянной двери. Эта тяжелая старинная дверь, казалось, не поддалась бы под натиском ни варваров, ни созданий Ночи. Справа от нее на каменной полке стояло несколько старомодных медных фонарей – такими когда-то пользовались имперские ночные гонцы. На шторках, с помощью которых регулировалась яркость фонарей, можно было даже разглядеть рельефную императорскую печать. Делари взял один фонарь, проверил, сколько там горючей жидкости, и зажег фитиль от стоявшей тут же на полке свечи. Судя по сальным пятнам, свеча горела тут постоянно.

– Пайпер, открывай.

Дверь оказалось незапертой, на ней не было ни замка, ни засова. Хект просто потянул, и она открылась.

На них дохнуло промозглой влажностью, нечистотами и застарелым запахом смерти.

– Это вход в катакомбы?

– Он самый, – кивнул Делари. – Катакомбы действительно существуют. Возьми себе фонарь. Никогда не спускайся туда без фонаря.

– Я предпочел бы туда вообще не спускаться. Если даже только половина из того, что рассказывают, правда.

– Неправда. Но реальность зачастую страшнее вымысла. Свет этих фонарей отпугивает создания Ночи.

Хект осмотрел полку – все светильники казались полностью заправленными. Он выбрал самый тяжелый, чтобы уж точно долго не погас, зажег и приготовился. Раз надо, так надо.

Делари усмехнулся:

– Запомни, там внизу, как и здесь, в верхнем мире, самые ужасные чудовища разгуливают на двух ногах, и обычно у них имеются любящие мамочки.

– Зачем нам-то туда соваться?

Принципат словно ждал этого вопроса и приготовил ответ заранее:

– Иногда приходится перемещаться так, чтобы тебя никто не заметил. А какой была твоя мать?

Они уже успели пройти немного по туннелю – камень тут клали без раствора, старинным способом, которым пользовались еще в Древней Империи. Вопрос застал Хекта врасплох.

– Что, ваша милость?

– Мне любопытно, какая у тебя была мать.

Пайпер решил потянуть время, а сам судорожно вспоминал, что и кому он рассказывал о своей матери.

– Думаю, она ничем не отличалась от других матерей. Пайпер – хороший мальчик, не хотел ничего дурного, такого он точно не мог натворить, и все в том же духе. Но я плохо ее знал. Она умерла, когда я был совсем юным. От родильной горячки.

– А отец?

– Был достойным чалдарянином. А в Дуарнене достойные чалдаряне рано отправляются на небеса. Его я совсем не помню. Говорили, он и дома-то бывал редко – успевал лишь маму обрюхатить.

Казалось, Делари его рассказ позабавил, но расспрашивать дальше он не стал.

– Здешние катакомбы принадлежат нам, – сказал он вместо этого, не объяснив, впрочем, кто такие эти «мы». – Здесь безопасно. В основном. Есть патрули, наблюдатели, мало кому удается проскочить. Но, несмотря на все это, постоянно надо быть начеку. И никогда не забывай брать с собой фонарь.

Под ногами захлюпало. Когда-то на стенах явно была штукатурка, но теперь она обвалилась и превратилась в размякшую жижу на полу.

– Мы рядом с Терагаем, но глубже, – пояснил принципат. – Отсюда можно добраться до Кастеллы или Кройса. Или пройти на северный берег. Но как это сделать, тебе пока знать не надо.

– Здесь действительно настоящее Безмолвное Королевство, – пробормотал Хект.