Властелин бумажек и промокашек

В общем, цепочку эту надо отсечь, зачем время терять, — продолжил Историк, — у нас есть преподаватель словесности Тимофей Докучаев. Он старший брат Василия Докучаева, известного геолога, почвоведа, через несколько лет профессора минералогии Санкт-Петербургского университета, будущего «отца русских почв» и учителя Вернадского. Сейчас Василий Докучаев хранитель минералогической коллекции, читает лекции, на хорошем счету, ему протежирует (если так можно выразиться, поскольку он всем выдающимся ученым протежировал) сам ректор университета Андрей Бекетов.

Чебышёв читает лекции в том же университете. Ставлю свой перочинный ножик против дохлого воробья они знакомы и передать Пафнутию Чебышеву нашу рукопись по номографии Василию Докучаеву как «два вальса станцевать». Сделать это следует до середины апреля, потом что там начинается подготовка к Всемирной выставке в Париже, которая откроется в мае.

— А как поступит Чебышёв, прочитав нашу статью? — спросил Химик.

— Либо напишет письмо Александру Александровичу, что у него сын умнее, чем он думает и просьбу об аудиенции, либо пробьет такую аудиенцию через брата генерала от артиллерии. В любом случае захочет встретиться, потому что десятилетних мальчиков, выступающих с графической теорией функциональных зависимостей в мире пока еще не было.

— Как всегда, немного пугает вот это «не было», — внутренне поежился Химик.

— О, да — «подбодрил» его Историк, — привезут двойника Николая на наше место, а на Ники оденут «железную маску» и запрут в подвале Шлиссельбургской крепости. И будешь ты до конца жизни вычислять баллистические траектории снарядов, а я — писать мемуары. Но в семнадцатом придут пацаны из Петросовета и освободят Николая. Хеппи-энд!

— Твои попытки вселить уверенность больше смахивают на издевательства, — кисло сказал Химик.

— Будь всегда позитивным как протон, — внушительно произнес Историк, — твой батяня — Наследник империи и любящий отец, а не клоун из фильма «Оно», охотящийся на школоту.

— Ха, — улыбнулся Химик на сравнение, — пьяный тамада на свадьбе будет пострашнее какого-то клоуна! Я просто еще не привык к тому что у меня есть такой папа.

В общем, — строго сказал Историк, — железная маска на Ники — это как убийство глухонемого, который распускал слухи. Версия чтоб поржать. Идем уже в игровую на вечерний паровоз.

* * *

— Это мы еще мирно сидим, — заверил Историк Химика, — отмахиваясь игрушечной сабелькой от атакующего, конечно понарошку, но с вполне свирепым видом Володьки с другой сабелькой.

Жоржик лежал на полу и изображал, по его словам, русские укрепления у болгарского села Чаиркина, стреляя из игрушечной пушчонки, то есть кидая разноцветные алебастровые шарики в наседавшего Володьку.

— Вот, батянька наш, — продолжил Историк, делая обманный финт, — по вспоминаниям графа Шереметева, набирал команду солдат и команду разбойников, и они сражались в Гатчинском дворце между собой на выбивание резиновыми мячиками. Я тебя уверяю, получить вот таким мячиком — не современным с воздушной камерой, а сплошным и тяжелым, было совсем невесело. Самому графу, который старался зарядить мячиком исподтишка, прячась за деревянной горкой Арсенального зала попало от сына министра двора и уделов Владимира Адлерберга, когда последний его умудрился поймать. Ногой в живот, причем попало. С разбега.

— Совсем как у нас в современности, — прокомментировал Химик, — бей, бухай, отдыхай.

— Довольно, Володь, — остановил потешный бой Николай, — победили православные басурман. Заведи паровозик Жоржику, я на датские камешки гляну еще раз.

— Что-то не припомню я у Николая никаких заначек с бриллиантами, — удивился Химик, — нет, понятно тут даже детская погремушка в драгоценных камнях, или седло на игрушечной лошадке золотом по бархату расписано, но что бы сами камешки?

— А не знаю откуда, ты и покажешь, — насмешливо сказал Историк и сжалившись добавил, — самые обычные камешки. Николай с Жоржиком, а потом и Михаилом собирали на берегу моря в Ливадии, Прибалтике или Дании, лакировали, а затем сортировали в альбом.

— И зачем тебе эта галька? — подозрительно спросил Химик, — камешки лежат в шкафчике, третье отделение снизу.

— Ты никогда не замечал, что в плавании кролем постоянно зигуют? — коварно осведомился Историк.

— Эм, что? — сказал сбитый с толку Химик.

— Вот, — восторжествовал Историк, — и никто не видит пока не сказать. Бери альбом. Отбираем похожие камни и просто красивые камни.

— Но для чего, — мученически простонал Химик, — ты говоришь головоломками!

— Мы будем убивать четырех зайцев, — пафосно провозгласил Историк, — и делать это с чувством, с толком, с расстановкой. По-научному. Заяц первый — последний император Бразилии. Дедуля в 1876 году выехал в большое мировое турне. Начал с Америки, где фоткался на Всемирной выставке в Филадельфии и сказал «оно говорит» первому телефону. В сентябре Педро Второй добрался до России. Побывал в Питере, Москве, Киеве. Скатался в Ливадию, на встречу с Александром Вторым.