Властелин бумажек и промокашек

— Дважды при чем, — скорбно согласился Историк, — в годы Второй мировой спрос на каучук резко взлетел.

— Хех, — сказал Химик, — в нашей истории Второй мировой, надеюсь не будет.

— Да, даже олигархов не будет, — усмехнулся Историк, — только крупные меценаты. Ленинский тезис об укрупняющейся концентрации капитала при империализме мы разобьем эффективным антимонопольным законодательством. Но, впрочем, это дело отдаленного будущего. Сейчас решаем с посланником и Бразилией.

— Наконец-то, дошли до посланника, кто этот фантастический персонаж, — с интересом спросил Химик, — просто так взявший и поверивший в девятилетнего ребенка, посылающего его на край света?

— Совершенно верно, — подтвердил Историк, — на первый взгляд — это явный герой комиксов. Нам нужен честный и скромный, молодой человек, при этом с задатками авантюриста, не пьющий, контролирующий себя, держащий язык за зубами, из купцов, то есть с коммерческой жилкой. И даже при всем этом, найди мы такого человека — глава семья, а именно он решает всё в семье царской России, запросто скажет: «иди-ка ты, Вася представителем хлебного Товарищества для приисков, поработай, вместо безумных прожектов на краю света от сбрендившего малолетки-внука императора». Вытрет сопли тридцатипятилетний Вася, вздохнет и пойдет как миленький.

— Зная тебя я даже не стану отчаиваться, — сказал с иронией Химик, — как я понял тебе нужен сирота, владелец крупного бизнеса от отца, какой-нибудь сын старовера из Сибири, которые не пьют и даже не курят, сакральное почтение к власти присутствует и табуированная религиозность уже отчасти смягчена.

— Я становлюсь предсказуем, — фыркнул Историк, — тогда вот тебе моя страшная месть, я расскажу о нашем посланнике, но историю о том, как нечестным путём сделает свой первый миллион Николай — оставлю на завтра. Попробуй догадаться сам.

* * *

— Итак, — произнес Историк, — заяц номер два. Ты почти угадал — это сибирский купец Иван Васильевич Кулаев, переживший из-за форс-мажора несколько крушений. Занимавшийся хлебом, медью, золотом, железными дорогами, пивом, пушниной и пароходами. Гласный городской Думы Харбина. Владелец супермаркетов и строительный магнат, банкир и...

— Хватит, зануда, — пожаловался Химик, — ты сводишь с ума меня своими лекциями.

— И меценат, — закончил Историк. — Потерял отца в семнадцать лет. Но не потерялся и принялся за продолжение бизнеса. Сейчас ему двадцать и он то ли уже сдает в аренду свои медеплавительные заводы, то ли собирается. Слишком плохо идет дело с приисками из-за логистики. Момент идеальный — он на перепутье и будет рисковать в бизнесе, как и сделал в реале. Человек грамотный и всем перечисленным выше критериям отвечает.

— То есть, — уточнил план Химик, — мы вызываем его письмом в Петербург, — сулим златые горы на каучуке, говорим что «Родина не забудет его подвига», даём миллион, коллекцию и записку к бразильскому императору?

— Я бы дал в довесок орден императору, — озаботился Историк, — но маленький еще. Да все нормально будет, цесаревич ему писал из Дании письмо с сожалениями, что его не было при визите. А тут я коллекцию подарю, напишу что всё лето батрачил, хы-хы, для него. О, вспомнил, Императорский Санкт-Петербургский университет одарил Педро званием почетного доктора наук, так что можно Бекетова попросить еще свое письмо с каким-нибудь научным фолиантом присовокупить.

— Все так зыбко, — с сомнением сказал Химик, — ок, Кулаев прибывает в Бразилию, живой-невредимый со всеми бумажками и капиталом. Дальше что?

— Будет действовать по обстановочке, — ответил Историк, — охмуряет коллекцией и великолепным португальским императора, скупает пару барж, берет пару десятков гектаров джунглей в аренду, лет на пять, набирает серингейро — это бразильские сборщики каучука. И хомячит в Манаусе, где вся эта лихорадка через два года закрутится, запасы драгоценного сырья. Ну и сдает императору эту кучу фекалий, то есть почтенного биолога, мистера Генри Уикхема, уважаемого в Великобритании биопирата, что стащил саженцы гевеи и сдал в Королевский сад в Кью. Из-за него каучуковый бум постепенно и накрылся.

— Да ладно, — развеселился Химик, — а советского разведчика-химика Жоржа Коваля, стырившего техпроцесс по плутонию, ты как назовешь? И потом каучуковая лихорадка быстрее из-за нас накроется, изопрен уже лет как двадцать получен, Бушард обработает его соляной кислотой через два года и вуаля. Как всегда вопрос лишь в качестве и промышленных масштабах.