Властелин бумажек и промокашек

— Ох уж эти старинные бутыли, — расслабленно говорил Историк, — делали их еще при царе Горохе на совесть, толщины они приличной, миллиметров по восемь, с расписным рельефом. Такую не всякий лоб десантника возьмет.

Отказавшись от продолжения тура — Жорику стало скучно и захотелось на воздух, Николай свою миссию выполнил, а Володька жаждал объяснений — компания направилась в парк.

— Вообще-то, — сказал Химик, — десантники мухлюют. Умные, по крайней мере. Набирают в бутылку заранее гальку и тщательно трясут. Галька процарапывает трещины внутри бутылки так, что бить такую становится легко и просто. Об нашу бутылку даже великий мейстер Толстой бы череп сломал. И кора дуба не помогла бы.

— Все эти показушные шоу: от кавалерийских до десантных — обычный пиар, — поморщился Историк, — да повод выпить на свежем воздухе. Войну выигрывают снабжение, связь и управление. Те самые штабные крысы. Обыватели и главное, обывательницы сколь угодно могут тащиться от вида бравых вояк, но мы то с вами знаем…

Компания дошла до парка и Жорик окликнул своего ровесника, мальчишку из семьи письмоводителя Дворцовой полиции Михаила Харитонова, проходившего мимо.

— Ваня, — важно попросил Жорик, — сбегай, пожалуйста, за нашим мячиком в игровую. Поиграем в пятнашки.

— Жорик, — быстро проговорил Николай, — сходи вместе с Ваней, по пути кого-нибудь наберете еще в команду.

— Вот этот Ваня, — меланхолично сказал Историк, — в будущем наш личный повар. Последний для прошлого Николая. Пошел за царской семьей до конца, расстрелян в подвале Ипатьевского дома.

Тут Николая припер к стенке, а вернее, к дереву злой как чёрт Володька.

— Ники, если бы бутылка разбилась мне влетело от матери по первое число, — агрессивно прошипел он, — да и чёрт бы с ним, но у нее же мигрени постоянно, я не могу её расстраивать!

Николай ощутил запоздалое раскаяние.

— Ничего подобного, — бодро возразил он, доставая из кармана розовенькую ассигнацию с Михаилом Фёдоровичем, взирающим на мальчишек как-то недовольно, свирепо и в то же время грустно и с недоумением. — Молчание Ильи Захарова мы в состоянии купить.

— Тогда для чего этот цирк? — спросил, остывая Володька.

— Все что я скажу тебе — наиважнейший секрет, Володька, — предупредил Николай, — побожись на образе!

Володька послушно достал крестик из-под рубахи и пообещал никому не говорить.

— Изменник завелся в нашем прекрасном царском дворце, — скорбно сказал Николай, — пытаюсь вывести его на чистую воду.

Напряженная работа мысли отобразилась на юном володькином лице: погреб, бутылка кваса, Илья Захаров — все это не складывалось в логическую цепочку.

— Ну рассуди, — стал важно теоретизировать Николай, — русский человек Государя, веру и отечество никогда не предаст, так?

— Само собой, — не понимая еще ничего, согласился Володька.

— Значит, — вывел нехитрую формулу Николай, — туркам надо было найти похожего, как две капли воды, человека на нашего или украсть второго близнеца из семьи. А ну как у Захаровых было два брата-близнеца, одного турки заранее украли и выспитали как своего. А если человека сильно напугать, то первое что он скажет будет на языке который он учил с детства.

— Да ладно, — скептически сказал Володька, — как я сразу не догадался. Только чего это изменник завелся в Санкт-Петербурге, а не на линии фронта, где сражаются наши доблестная армия?

— Враг коварен, — уверенно произнес Николай, — знает, что ничего ему не светит там, где воюют наш дед и папка. Но вот подлый удар нанести может. Например, похитить нашу мамку.

Хм, — поразмыслил Володя, — а в этом что-то есть. Но почему ты подумал, что он собственно говоря существует?

— Не может так долго идти война с какими-то там турками без изменника, — поставил его Николай перед неопровержимым фактом.

Володька долго молчал, сраженный этим доводом, потом патетично поклялся помогать Николаю до последнего вздоха.

— То-то и оно, брат Володька, — доверчиво молвил Николай, вытаскивая свою плитку шоколада от Захарова, — теперь будем искать супостата вместе. Думаю, продолжим поиски шпиона с Даниловича. Для этого нам нужны все силы — подкрепись шоколадом.

— А как будем пугать Даниловича? — проявил интерес Володя, засовывая в карман честно заработанную плитку «сладкого золота».

— Даже не знаю, — задумался Николай, — человек он вроде военный, генерал. Но всю жизнь учительствовал. А как недавно слышал я — в павильоне за дворцом, завалялась маленькая пушчонка…

* * *

— Ну ты чего, бро — воззвал в очередной раз Историк, — я же просто пошутил про пушчонку!

Химик демонстративно молчал.

— Самому неинтересно будет рассчитать заряд пороха для четырехфунтовой пушки от Грибоваля? — вкрадчиво осведомился Историк. — Чисто теоретически. Да и мамке салют устроить можно. Типа с днюхой, маман! Прости что с запозданием на две недели. Вот такие мы неорганизованные попаданцы.

— Взрослый человек, — неохотно сказал Химик, — а ведешь себя как персонаж книги Малыш и Карлсон. Учти, улететь отсюда в случае чего — не получится!