Властелин Хаоса

Девушка воззрилась на него в изумлении и, лишь когда она поняла, что последнюю фразу: «Что же все-таки затевают Айз Седай?» – непроизвольно произнесла вслух, ей удалось уразуметь, почему Гавин вдруг заговорил об измене. Он решил, будто она хочет, чтобы он шпионил за сестрами из Башни. И готов пойти на это, если такова будет ее просьба, хотя сама мысль о предательстве внушала ему отвращение. Гавин дал слово сделать для нее все, о чем она попросит, и он не шутил. «Никогда, – пообещала Эгвейн, пообещала молча, себе, а не ему, ибо об этом не следовало говорить вслух, – я не стану принуждать его к бесчестным поступкам». Разумеется, она готова была воспользоваться любой его обмолвкой – без этого все равно не обойтись, – но твердо решила даже не пытаться превратить его в соглядатая. Ни при каких обстоятельствах. Сарен Немдал никогда не поймет такого, но только так Эгвейн могла ответить на то, что Гавин не задумываясь положил к ее ногам.

– Я не могу, – мягко сказала она. – Ты представить себе не можешь, как бы мне хотелось уйти с тобой, но я действительно не могу. – Неожиданно она рассмеялась, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Измена? Бесчестье? Гавин Траканд, эти слова вовсе тебе не подходят. Ты так же далек от них, как солнце от тьмы. – Невысказанное обещание никак не запрещало Эгвейн воспользоваться тем, что она так или иначе уже успела от него узнать. Но раз она собиралась использовать это знание против того, во что он верит, следовало дать ему хоть что-то взамен. – Я сплю в палатке в айильском лагере, но каждое утро отправляюсь в город. Вскоре после восхода солнца я прохожу через Ворота Драконовой Стены.

Конечно же, он понял ее. Взяв ее руки в свои, Гавин нежно повернул и поцеловал ее ладони.

– Спасибо, Эгвейн, для меня это бесценный дар. Конечно, если каждое утро я стану маячить возле ворот, на это рано или поздно обратят внимание. И возможности появляться там каждое утро у меня может не быть. Но не удивляйся, если, когда ты войдешь в город, я окажусь рядом с тобой. Такое будет случаться часто.

Когда Эгвейн наконец осталась одна и вышла на улицу, солнце уже перевалило зенит и палило вовсю, а людей вокруг стало поменьше. Прощание с Гавином заняло больше времени, чем она могла предположить. Конечно, объятия и поцелуи не относились к тем упражнениям, которые рекомендовали для поправки здоровья Хранительницы Мудрости, но сердце у нее колотилось, как после хорошей пробежки.

Усилием воли Эгвейн постаралась отодвинуть мысли о Гавине на задний план – о том, чтобы вовсе выкинуть его из головы, не могло быть и речи – и вернулась к своему наблюдательному пункту возле конюшни. В здании по-прежнему направляли Силу, – вероятно, это делали несколько женщин, в ином случае кто-то из Айз Седай создавал там какое-то очень большое плетение; потоки были не столь мощными, как раньше, но все же отнюдь не слабыми. В дом зашла темноволосая женщина. Эгвейн ее не знала, но лишенное признаков возраста решительное лицо выдавало в ней Айз Седай. Подслушивать вновь девушка не стала, да и вообще решила здесь особо не задерживаться. Если Айз Седай так и будут шастать туда-сюда, то в конце концов они заметят ее, несмотря на айильский наряд. Эгвейн зашагала прочь, но одна мысль не давала ей покоя. Что же они все-таки затевают?

– Мы намерены предложить ему почетный эскорт до Тар Валона, – повернувшись, промолвила Кэтрин Алруддин. Ей никак не удавалось сообразить, то ли эти кайриэнские стулья и впрямь такие неудобные, какими кажутся, то ли так представляется как раз оттого, что они выглядят неудобными. – А когда он отправится в Тар Валон, Кайриэн… опустеет.

Сидевшая в золоченом кресле напротив Айз Седай леди Колавир подалась вперед.

– Это интересная мысль, Кэтрин Седай. Оставьте нас, – бросила она слугам. Кэтрин улыбнулась.

– Мы намерены предложить ему почетный эскорт до Тар Валона, – четко произнесла Несан, ощущая легкий налет раздражения. Несмотря на непроницаемое лицо, тайренский вельможа обеспокоенно переминался с ноги на ногу – в присутствии Айз Седай ему было не по себе. Ко всему, что имело отношение к Силе, хуже, чем в Тире, относились разве что в Амадиции. – А как только он отбудет в Тар Валон, возникнет необходимость укрепить власть здесь, в Кайриэне.

Благородный лорд Мейлан облизнул губы:

– Почему вы говорите об этом мне?

Улыбка Несан могла означать что угодно.

Когда Сарен вошла в гостиную, там находились только пившие чай Койрен и Эриан. И разумеется, ожидавший приказаний слуга. Сарен небрежным жестом отослала его прочь.

– С этой Берелейн могут возникнуть затруднения, – заявила она, как только закрылась дверь. – Пока не знаю, чем на нее лучше воздействовать – кнутом или пряником. Завтра, насколько я помню, мне предстоит встретиться еще и с Аракомом, но, думаю, на Берелейн времени потребуется больше.

– Что кнут, что пряник – какая разница? – сдавленно произнесла Эриан. Ее лицо, обрамленное черными как вороново крыло волосами, казалось высеченным из белоснежного мрамора. – Используй то, что лучше сработает.