Властелин Колец

– Ты вряд ли мог о нем слышать, – ответил Гэндальв. – Хоббитами он до сих пор не интересовался. Среди Мудрых он один из великих: глава всех магов и глава Совета. Вместе с ученостью возросла его гордыня, он ни с кем не делится знанием и не любит, когда ему мешают. Он долго изучал все об эльфийских Кольцах, великих и малых, и преуспел в этом.

Он искал секрет их изготовления. То, что он рассказал Совету, когда там зашла речь о Кольцах, рассеяло мои страхи и усыпило мои подозрения. Однако тайная тревога осталась. Я ничего не предпринял, но ждал и продолжал наблюдать.

Казалось, с Бильбо было все в порядке. Так прошли годы. Да, годы проходили, а его будто не трогали. Он не старел. Тень снова прокралась ко мне в сердце. Однако я сказал себе: «Он ведь из семьи долгожителей по линии матери. Еще не так много времени прошло. Жди!» И я ждал. До того самого вечера, когда он ушел из дому. Тогда его речь и поступки испугали меня так, что никакие слова Сарумана уже не успокоили бы. Я, наконец, точно узнал, что здесь замешаны гибельные темные силы. И потратил все эти годы на разгадывание тайны.

– Но ведь пока не произошло ничего непоправимого? – в волнении спросил Фродо. – Он со временем станет самим собой? Я хотел сказать, успокоится и отдохнет?

– Ему сразу стало лучше, – сказал Гэндальв. – Но в мире есть лишь один Властелин, который все знает про Кольца и про то, как они действуют; и насколько я знаю, нет никого, кому было бы известно все про хоббитов. Я – единственный из Мудрых, кто занимался вами. Наука о хоббитах весьма несовершенна, все время преподносит сюрпризы. То вы мягче масла, то тверже старых древесных корней. Похоже, что некоторые из вас могут дольше противиться Кольцам, чем предполагают Мудрые. По-моему, тебе нечего беспокоиться о Бильбо.

Он, конечно, много лет не только владел Кольцом, но и надевал его, так что пройдет немало времени, пока влияние Кольца сотрется. Но если он больше его не увидит, то сможет жить долго и счастливо: Кольцо перестало действовать с того момента, как Бильбо от него избавился. Ибо он расстался с ним по своей воле – это очень важно. Раз он сумел так сделать, я за него больше не волнуюсь. Теперь я в ответе за тебя. С тех пор как Бильбо ушел, я очень тревожусь о тебе и обо всех вас, милые, бестолковые, беспомощные хоббиты! Мир получит тяжелый удар, если Черный Властелин покорит Хоббитшир; если все ваши добрые, веселые, глупые Болджеры, Дудлинги, Боффины, Тугобрюхи и прочие, не говоря уже о чудаках Торбинсах, станут рабами.

Фродо содрогнулся.

– Но почему мы? – спросил он. – Зачем ему такие рабы?

– Правду говоря, – ответил Гэндальв, – мне кажется, что пока – пока, учти! – ему было совершенно безразлично, существуют хоббиты или нет. Хоть за это скажите спасибо. Но бестревожное время миновало. Ему нужны не вы – у него много более полезных слуг, – просто он о вас уже не забудет. А жалкие рабы-хоббиты ему более угодны, чем хоббиты свободные и счастливые. Есть ведь еще злоба и месть!

– Месть? – спросил Фродо. – За что нам мстить? Я так и не понял, какое отношение это все имеет к нам с Бильбо и к нашему Кольцу?

– Самое прямое, – сказал Гэндальв. – Ты еще не знаешь, в чем главная опасность. Сейчас узнаешь. Когда я здесь был в последний раз, я сам не был уверен. Теперь могу сказать определенно. Время пришло. Дай-ка мне на минуту Кольцо.

Фродо вынул его из кармана штанов, снял с цепочки и медленно протянул магу. Кольцо вдруг показалось очень тяжелым, будто ни оно, ни сам Фродо не хотели, чтобы к нему прикасался Гэндальв.

Гэндальв поднял Кольцо к глазам: гладкое, из чистого золота.

– Ты видел на нем какие-нибудь знаки? – спросил маг.

– Нет, – ответил Фродо. – Оно совершенно гладкое, на нем даже царапин не появляется.

– Тогда смотри! – И, к удивлению и огорчению Фродо, маг неожиданно швырнул Кольцо в самый жар горящего камина.

Фродо вскрикнул и рванулся к каминным щипцам, но Гэндальв удержал его руку.

– Подожди! – сказал он тоном приказа, сверкнув на хоббита глазами из-под торчащих бровей.

Кольцо внешне не менялось. Через некоторое время Гэндальв встал, прикрыл ставни и задернул занавески. В комнате стало темно и тихо, только за окном продолжали слабо щелкать ножницы Сэма, по-видимому, работавшего теперь ближе.

С минуту маг смотрел в огонь, потом нагнулся, сдвинул Кольцо щипцами на край решетки и взял пальцами. Фродо раскрыл рот от изумления.

– Оно совсем не горячее, – сказал Гэндальв. – Возьми!

Фродо принял Кольцо в дрогнувшую ладонь: казалось, что оно стало толще и тяжелее.

– Выше подними! – сказал Гэндальв. – И вглядись!

Фродо вгляделся и увидел огненные линии: тоньше, чем можно нанести наитончайшим пером, они бежали легкой вязью по Кольцу, внутри и снаружи, складываясь в слова. Буквы были пронзительно яркими и одновременно далекими, словно надпись выступала из недосягаемой глубины и виделась сквозь поверхность Кольца.

– Я не могу прочитать эти огненные знаки, – сказал Фродо с дрожью в голосе.