– Ты не можешь, зато я могу, – сказал Гэндальв. – Буквы эльфийские, очень древние, а язык мордорский. Я не хочу, чтобы он здесь звучал. Но вот как это почти точно будет на всеобщем языке:
«Единое, чтоб всеми править, единое, чтоб все сыскать,
Единое, чтоб их собрать и в цепь сковать…»
Это две строки из стихотворного заклинания, давно известного эльфам из легенд:
Маг выдержал паузу, потом медленно, понизив голос, произнес:
– Это – Кольцо Всевластья. Одно над всеми остальными. То самое Единое, которое Враг утратил много веков назад, от чего сильно поколебалась его власть. Он жаждет завладеть им снова – но он не должен его получить.
Фродо молчал и не шевелился. Страх протянул к нему огромную руку, словно темная туча, поднявшись на востоке, надвигалась, чтобы поглотить его.
– Единое К-кольцо! – запинаясь, произнес он наконец. – Как же оно в наши края попало, как?
– А! – сказал Гэндальв. – Это длинный рассказ.
– Все началось давным-давно, в Черные Годы, о которых сейчас помнят только Мудрые. Если бы я стал рассказывать всю историю от начала до конца, мы бы просидели здесь до зимы.
Но я уже говорил тебе вчера о Черном Властелине, Сауроне Великом. Слухи, дошедшие до тебя, не лгут: он действительно возродился, покинул замок в Темнолесье и вернулся в свою древнюю твердыню – Черную Крепость в Мордоре. Это название слышали даже хоббиты, оно, словно тень, стоит за краем многих древних летописей. Каждый раз после разгрома Врага Тень залегает, и наступает передышка, а потом она принимает новое обличье и снова вырастает.
– Хоть бы все это было не при мне! – сказал Фродо.
– Я бы тоже этого хотел, – сказал Гэндальв. – И все, кто живет в подобные времена, хотят того же. Но не нам решать. Мы можем лишь хуже или лучше распорядиться тем временем, которое нам отпущено. А наше с тобой время, Фродо, уже омрачено. Враг с каждым днем набирает силу. Его планы, по-видимому, еще не созрели, но вот-вот у него все будет готово, и нам придется плохо. Нам очень плохо придется, независимо от Кольца. А Кольца Врагу не хватает – ему только его и не хватает, чтобы получить такую силу и знания, которые сокрушат любую защиту, сломают всякое сопротивление и второй раз закроют всю землю Тьмой.
Три Кольца, прекраснейшие из всех, эльфийские Властители скрыли от Врага; его рука не коснулась их и не осквернила. Семь Колец принадлежали гномьим королям, но тремя из них Саурон завладел, а остальные уничтожены драконами. Девять Враг раздал смертным людям, великим и гордым, этим обольстил их, и они покорились Единому, став Кольценосными призраками, тенями Великой Тени, самыми страшными слугами Зла. Давно это было. Прошло много лет с тех пор, как видели на земле Девятерых. Но кто знает? Мрак разрастается, они могут снова появиться. Не дрожи! Мы не будем говорить о них в Хоббитшире даже в такое яркое утро.
Значит, так. Девять Колец у Врага, и Семь – тоже, вернее, те, которые уцелели из Семи. Три пока скрыты, но это его не волнует. Ему нужно лишь одно – Единое, которое он сделал сам. Это его Кольцо, в нем большая часть его прежней силы. С его помощью он сможет управлять остальными. Если он его получит, он будет ими снова управлять, где бы они ни были, даже спрятанными Тремя, и все, что с их помощью сделано, откроется ему и окажется беззащитным, а он станет сильнее, чем когда-либо.
Это было бы ужасно, Фродо. До сих пор он верил, что Единое погибло; думал, что эльфы его уничтожили, как должны были сделать. А теперь он знает, что оно не погибло, что оно вернулось в мир. И сам его ищет, ищет, направив на поиски всю силу мысли. В этом Едином Кольце великая надежда Саурона и наш великий страх.
– Но почему, почему его не уничтожили? – вскричал Фродо. – И если Враг так силен, а оно ему так дорого, как же он его потерял?
Хоббит сжал Кольцо в руке, будто уже видел, как к нему тянутся черные пальцы, готовые схватить.