Властелин Колец

Наконец, всё было кончено. Около семидесяти головорезов лежали мёртвыми на поле, дюжина была взята в плен. Девятнадцать хоббитов было убито и около тридцати ранено. Мёртвых разбойников погрузили на возки, оттащили к старому песчаному карьеру поблизости и там закопали — в Боевой Яме, как её звали потом. Павших хоббитов положили всех вместе в одну могилу на склоне холма, где позже был водружён большой камень с садом вокруг него. Так окончилась Битва в Приречье, 1419, последняя битва в Хоббитании и единственная со времен битвы на Зелёных Полях, 1147, далеко в Северном уделе. Впоследствии, хотя, к счастью, она стоила немногих жизней, эта битва составила отдельную главу в Красной Книге и имена всех, кто участвовал в ней, были внесены в Список и легко перечислялись наизусть всеми историками Шира. С этого же времени неимоверно возросли слава и статус семейства Хлопкинсов, но во главе Списка, бесспорно, стояли имена капитанов Мериардока и Перегрина.

Фродо участвовал в битве, но не обнажил меча, и главным его вкладом было не дать хоббитам впасть в ярость от своих потерь и убить тех врагов, которые побросали оружие. Когда битва кончилась и были отданы все распоряжения по поводу дальнейших работ, Мерри, Пин и Сэм присоединились к нему и поскакали назад вместе с Хлопкинсами. Они съели поздний обед, а затем Фродо сказал со вздохом:

— Ну, что ж, по-моему, самое время заняться "Шефом".

— Разумеется. Чем скорее, тем лучше, — отозвался Мерри. — И не очень деликатничай! Он в ответе за то, что привёл сюда этих головорезов, и за всё зло, которое они причинили.

Фермер Хлопкинс собрал эскорт из двух дюжин крепких хоббитов.

— Потому что это лишь предположение, что в Торбе не осталось разбойников, — пояснил он. — Наверняка мы не знаем.

Затем они отправились в путь пешком. Впереди шли Фродо, Сэм, Мерри и Пин.

Это был один из горестнейших часов в их жизни. Перед ними поднималась большая труба, и. приблизившись к старой деревне за рекой между новыми рядами людских домов по бокам тракта, они увидели новую мельницу во всём её угрюмом и грязном безобразии: большое кирпичное строение раскорячилось над руслом и загрязняло его вонючими чадящими стоками. Абсолютно все деревья вдоль Приречного тракта были повалены.

Когда они перешли мост и посмотрели верх на Кручу, у них перехватило дыхание. Даже видение Сэма в Зеркале не подготовило его к открывшемуся перед ними зрелищу. Старая Усадьба на западной стороне холма была снесена, и на её месте стояли ряды временных сараев. Все каштаны исчезли. Оградки и живые изгороди были уничтожены. На поле в беспорядке теснились большие возы, а само поле было вытоптано наголо. Место Исторбинки занял зиявший песком и гравием карьер. Саму Торбу видно не было из-за тесно прижатых друг к другу длинных бараков.

— Они срубили его! — крикнул Сэм. — Они срубили Гостевое Дерево!

Он указал туда, где прежде стояло дерево, под которым Бильбо произнёс свою Прощальную Речь. Теперь оно лежало на поле, обкорнанное и мёртвое. Словно это стало последней соломинкой, Сэм разразился слезами.

Смех остановил их. Через низкую стенку мельничного двора перевесился чумазый хоббит с чёрными руками и перепачканным сажей лицом.

— Что, Сэм, не нравится? — ехидно осведомился он. — Впрочем, ты всегда был неженкой. Я думал, ты ушёл с одним из тех кораблей, про которые привык болтать, что они мол, уплывают, уплывают… Чего ради ты вернулся-то? Мы тут в Шире теперь делом заняты.

— Так я и понял, — сказал Сэм. — Некогда помыться, но есть время подпирать стенку. Только слушай сюда, мастер Пескунс: в этой деревне у меня кое к кому изрядный счёт, так что не делай его длиннее своими насмешками, а то, пожалуй, он окажется чересчур велик для твоего кошелька.

Тед Пескунс смачно плюнул ему под ноги.

— Иди ты! — сказал он. — Ты не посмеешь тронуть меня. Я приятель Шефа, а уж он-то тебя тронет, будь уверен, если я услышу из твоей пасти ещё хоть словечко.

— Хватит препираться впустую с этим дураком, Сэм! — вмешался Фродо. — Надеюсь, что очень немногие хоббиты стали такими, как этот. Это было бы гораздо худшим бедствием, чем весь ущерб, причинённый людьми.

— Ты грязен и нагл, Пескунс, — сказал Мерри. — И, вдобавок, весьма сильно просчитался. Мы как раз поднимаемся на Кручу, чтобы избавиться от твоего драгоценного Шефа. С его людьми мы разделались.

Тед аж задохнулся, так как в этот момент впервые заметил эскорт, который по знаку Мерри теперь маршировал через мост. Стремительно метнувшись в мельницу, он выбежал оттуда с рогом и громко затрубил.

— Побереги дыхание! — рассмеялся Мерри. — У меня лучше.

Затем, подняв свой серебряный рог, он дунул в него, и его чистый зов прозвенел над Кручей, и из нор, бараков и убогих домишек Хоббитона ответили хоббиты, которые высыпали наружу и с ликующими восклицаниями и громкими криками устремились вслед за отрядом вверх по дороге, к Торбе.