Властелин Колец

Конечно, он начал с изрядного наследства в Южном уделе, которое получил от отца, и кажется, что он год или два втихаря приторговывал табачком, отправляя куда-то массу лучшего листа. Но в конце прошлого года он услал туда же не только лист, но и целые возы прочего добра. Возникла нехватка того-сего, а тут ещё зима на носу. Народ начал сердиться, но у него был свой ответ. С большими повозками пришло множество людей, в основном негодяи, некоторые — чтобы увезти добро на юг, другие — чтоб остаться. И подошло ещё больше. И, прежде чем мы поняли, что к чему, они окопались здесь и там по всей Хоббитании, и валили деревья, и рыли, и строили для себя сараи и дома по своему вкусу. Сперва за ущерб и припасы расплачивался Прыщ, но вскоре они начали хозяйничать повсюду и забирать, что хотели.

Тут-то и начались волнения, но слишком уж слабые. Старина Вилл Белолап, Староста, отправился в Торбу протестовать, но так и не дошёл туда. Разбойники схватили его и заперли в дыру в Михелевых Норках, он и теперь там. А затем, это было вскоре после Нового года, поскольку Старосты больше не было, Прыщ провозгласил себя Главным Шерифом, или попросту Шефом, и начал творить, что хотел, а если кто слишком "заносился", как это они называли, то такие следовали за Виллом. Так дела и тянулись от плохого да к худшему. Курево вышло, осталось только для людей, и Шеф не варил больше пива, кроме как, опять-таки, только для людей, и закрыл все харчевни, и всего остального, за исключением Правил, становилось всё меньше и меньше, разве только кто успевал припрятать немного своего же добра, когда разбойники собирали его для "справедливого распределения", что означало, что они получат его, а мы нет, разве что отбросы, которые можно получить в шерифских, если сумеешь переварить их. Короче, всё очень плохо. Но с тех пор, как появился Шаркун, тут-то и началось полное разорение.

— Кто такой этот Шаркун? — спросил Мерри. — Я слышал, как один из головорезов упоминал о нём.

— Надо понимать, самый большой разбойник из всех, — ответил Хлопкинс. — Это было в пору последней жатвы, стало быть, в конце сентября, когда мы впервые услышали о нём. Мы его никогда не видели, но он наверху, в Торбе, и по-моему, он-то теперь и есть настоящий Шеф. Все разбойники делают то, что он говорит, а говорит он в основном руби, жги, круши, а теперь дошло и до убивай. И во всём этом не осталось вообще никакого смысла: они рубят деревья и оставляют их лежать, жгут дома и не строят новых.

Взять к примеру мельницу Пескунса. Прыщ снёс её почти сразу, как появился в Торбе. Затем он привёз толпу каких-то чумазых людей, чтобы построить мельницу побольше и наполнить её всяческими колёсами и всякими зарубежными штуковинами. Только этот дурень Тед был доволен, и теперь работает, протирая колёса для людей, там, где его отец был мельником и хозяином самому себе. Замыслом Прыща было молоть больше и быстрее, по крайней мере, он так говорил. У него есть и другие мельницы, подобные этой. Но, прежде чем молоть, следовало бы припасти зерно, а дел для новой мельницы тут было не больше, чем для старой. Но с тех пор, как появился Шаркун, они и вовсе прекратили молоть зерно. Они постоянно грохочут, дымят и воняют, и в Хоббитоне нет покоя даже ночью. И они специально разливают грязь: нижнее течение Реки уже изгадили, а теперь всё это пошло дальше, в Брендидуин. Если они собрались превратить Хоббитанию в пустыню, то взялись за дело правильно. Не думаю, что за всем этим стоит дурак Прыщ. Это Шаркун, говорю я.

— Верно! — вмешался молодой Том. — Да что! Они ведь забрали даже старую мамашу Прыща, Лобелию, а уж он-то любил её, если даже никто больше и не любил. Кое-кто из Хоббитона видел это. Она шла вниз по улице со своим старым зонтиком, а несколько разбойников поднимались вверх с большой повозкой.

"Куда это вы направляетесь?" — спросила она.

"В Торбу", — сказали они.

"Зачем это?" — спросила она.

"Построить сараи для Шаркуна", — сказали они.

"А кто вам разрешил?" — спросила она.

"Шаркун", — сказали они. — "Так что прочь с дороги, старая карга!"

"Я вам покажу Шаркуна, грязные ворюги!" — закричала она, подняла зонт и накинулась на их главаря, который был раза в два выше её. Так вот они её и взяли. Оттащили в Подземелья, это в её-то возрасте. Они забрали и других, которых не хватает больше, но, спору нет, она выказала больше отваги, чем большинство прочих.

В разгар этой беседы ввалился Сэм со своим стариком. Старый Скромби выглядел не намного старше, чем прежде, разве что оглох ещё больше.

— Добрый вечер, мистер Торбинс! — сказал он. — Я очень рад видеть, что вы вернулись целым и невредимым. Но, если вы позволите мне такую дерзость, я хотел бы вам, так сказать, попенять. Вы никак не должны были продавать Торбу, как я всегда говорил. С этого-то и начались все беды. А пока вы блуждали по чужим краям и гонялись по горам за этими Чёрными Всадниками, как говорит мой Сэм, хотя зачем, он так толком и не объяснил, они пришли и срыли Исторбинку, и погубили мою картошку!