Властелин Колец

— Здесь. В деревне. Я часок посидел у огня. Вы не вернулись, я и вышел пройтись. Уже возвращался — остановился у самого круга от фонаря, на звёзды поглядел. И вдруг меня дрожью проняло: подкралась какая-то мерзкая жуть, чёрное пятно в тенях через дорогу, куда свет не достигает. Оно сразу беззвучно скользнуло в темноту. Лошади не было.

— В какую сторону скользнуло? — отрывисто спросил Бродяжник.

Мерри вздрогнул от неожиданности, приметив чужака.

— Говори! — сказал Фродо. — Это друг Гэндальфа. Потом объясню.

— Вроде бы к востоку, к Тракту, — продолжал Мерри. — Я попытался проследить. Оно, конечно, исчезло практически мгновенно, но я всё же завернул за угол и прошёл до последнего придорожного дома.

Бродяжник посмотрел на него с удивлением.

— У тебя храброе сердце, — сказал он. — Однако это было очень безрассудно.

— Не знаю, — возразил Мерри. — Ни особой храбрости, ни безрассудства от меня не потребовалось. Я шёл, будто не по своей воле: тянуло — и всё тут. Ну, в общем, иду я, и вдруг слышу голоса за изгородью. Один бормочет, другой шепчет, или шипит. Я ни слова не разобрал, а ближе не подобрался: что-то меня всего трясти начало. Тут я окончательно перепугался, развернулся и только хотел кинуться наутёк, как сзади что-то надвинулось и я… упал, наверное…

— Я его нашёл, сэр, — пояснил Ноб. — Мистер Буттербур послал меня поискать с фонарём. Я сначала спустился к Западным воротам, а потом обратно на холм, к Южным. Смотрю — возле самого дома Билла Осинника на Тракте что-то творится. Не поручусь, конечно, но похоже было, что двое склонились над чем-то и пытаются это поднять. Я их окликнул, но пока добежал дотуда — никого, только мистер Брендизайк лежит у обочины, словно уснул там. Я его трясу, а он мне бормочет — тону, мол. Совсем, прям, не в себе. Только я его растолкал, а он как вскочит — и стрелой сюда. Еле догнал.

— Боюсь, что так оно и было, — сказал Мерри. — Я, правда, не знаю, что я там нёс. Мне снилось что-то кошмарное, а что — уже не вспомнить: сон вдребезги разлетелся. Не знаю, что на меня нашло.

— Я знаю, — сказал Бродяжник. — Чёрное Дыхание. Должно быть, Всадники оставили своих коней за селеньем и тайком вернулись через Южные ворота. От Осинника они знают все последние новости; тот косоглазый южанин тоже, скорее всего, шпион. Весёлая у нас будет ночка.

— А что? — спросил Мерри. — Нападут на трактир?

— Вряд ли, — сказал Бродяжник. — Не все ещё подоспели; да и не так они действуют. Им нужна глушь и темень — тогда они сильнее всего. А нападать на большой дом, где огни и куча народу — только от отчаяния, не тогда, когда нас ожидают впереди долгие лиги Эриадора. Однако сила их в страхе, и кое-кто в Бри уже попался им в когти. Этих несчастных они и пошлют жар загребать: Осинника, кое-кого из южан, а может и привратника тоже. Я видел, как они говорили с ним в понедельник у Западных ворот; когда отъехали, он был белый, как стена, и колени тряслись.

— Стало быть, кругом враги, — сказал Фродо. — Что делать?

— Оставаться здесь, по спальням не расходиться! Они наверняка проведали, куда вас поместили. Комнаты для хоббитов смотрят на север, окна почти вровень с землёю. Расположимся здесь, окно закроем ставнями, дверь запрём. Только сперва мы с Нобом принесём ваши пожитки.

Он отлучился, и Фродо наспех рассказал Мерри обо всём, что произошло за вечер. Мерри как раз дочитывал письмо Гэндальфа, когда Бродяжник и Ноб вернулись.

— Значит так, господа гости, — сказал Ноб, — я там взворошил ваши постели и положил в каждую по диванному валику. Ещё бурое такое шерстяное покрывало подвернул — очень вышло похоже на вашу голову, мистер Тор… простите, сэр, Накручинс, — прибавил он с ухмылкой.

— Точь-в-точь! — рассмеялся Пин. — В темноте поначалу не разберут. Ну, а когда разберутся?

— Посмотрим, — сказал Бродяжник. — Будем надеяться, что сумеем удержать этот форт до утра.

— Доброй вам ночи! — попрощался Ноб и отправился восвояси, караулить двери.

Они свалили заплечные мешки в кучу на полу, придвинули к запертой двери низкое кресло и затворили окно. Затворял Фродо — и глянул мельком на ясные звёзды. Над тёмным косогором ярко сиял Серп: так хоббиты называют Большую Медведицу. Он плотно закрыл тяжёлые внутренние ставни, опустил задвижку и задёрнул шторы. Бродяжник разжёг в камине большое пламя и задул свечи.

Хоббиты завернулись в одеяла и улеглись ногами к огню, а Бродяжник уселся в кресле у дверей. Почти не разговаривали; один Мерри приставал с расспросами.

— "Вверх подпрыгнула корова!" — фыркнул он, закутываясь поплотнее в одеяло. — Ну, Фродо, ты даёшь! Эх, меня там не было! Ничего, зато местные будут поминать твоё выступление лет сто.

— Это будь уверен, — сказал Бродяжник.

Затем все примолкли, и хоббиты уснули один за другим.

Глава XI Клинок в ночи