Властелин Колец

Вдруг маг замолчал и прислушался. А Фродо сразу ощутил, как тихо кругом — и в комнате, и в саду. Гэндальв подкрался сбоку к окну, потом одним прыжком подскочил к подоконнику, протянул вниз руку — раздался визг, и над подоконником возникла курчавая голова Сэма Гэмджи, поднятая за ухо.

— Ну и ну, клянусь бородой! — сказал Гэндальв. — Сэм Гэмджи, не так ли? И чем же ты тут занимался?

— Честное слово, ничем, господин Гэндальв! Ничем не занимался, только траву подстригал под окошком, вот, не верите? — Он поднял с земли ножницы и предъявил их как доказательство.

— Не верю, — хмуро сказал Гэндальв. — Твоих ножниц я уже давно не слышу. Долго ты подслушивал?

— Подпушивал? Не понимаю, вы уж простите. Здесь подпушивать нечего, трава и так растет.

— Не паясничай! Что ты слышал и зачем подслушивал? — Брови Гэндальва встопорщились, а глаза метали молнии.

— Господин Фродо, хозяин! — закричал Сэм и затрясся от страха. — Спасите меня от него! Пусть он меня ни во что не превращает! Мой Старик меня тогда не признает! Я ничего плохого не хотел, право слово, хозяин!

— Да ничего он тебе не сделает! — сказал Фродо, еле удерживаясь от смеха, хотя сам удивился и несколько растерялся. — Он, как и я, прекрасно знает, что ты не замышлял ничего плохого. Ты лучше встань, как полагается, и отвечай на его вопросы, только не ври!

— Хорошо, хозяин, — сказал Сэм, все еще вздрагивая. — Слышал я много, но толком не понял, про Врага и про Кольца, и про господина Бильбо, и драконов, и огневую гору, и — и про эльфов тоже. Я слушал, потому что было интересно, ну просто не мог удержаться, чтобы не подслушать, ну неужели непонятно? Чтоб мне пропасть, господин Фродо, я очень люблю такие сказки! И я в них верю, что бы там Тед ни говорил. Эльфы! Я бы так хотел их увидеть! Возьмите меня с собой, когда пойдете, на эльфов посмотреть, а, хозяин?

Тут Гэндальв, неожиданно расхохотавшись, громко крикнул:

— А ну, иди сюда!

Он двумя руками поднял через подоконник изумленного Сэма вместе с ножницами и пучком настриженной травы и поставил на пол.

— Взять тебя на эльфов посмотреть, а? — Маг вперил в Сэма пристальный взгляд, но при этом улыбался уголками губ. — Значит, ты услышал, что господин Фродо собирается уходить?

— Услышал, господин. Поэтому я и поперхнулся, а вы, видать, тогда меня услышали. Я старался не дышать, а оно из меня вырвалось: очень я расстроился.

— Ничего не поделаешь, Сэм, — печально произнес Фродо. Он вдруг понял, что бежать из Хоббитшира — это значит распрощаться не только с уютной Торбой, и что прощаться больно. — Мне придется уйти. Но если ты в самом деле меня любишь, — тут он пристально посмотрел на Сэма, — то будь нем, как могила, понял? Если проболтаешься, если прошепчешь хоть одно слово из того, что здесь услышал, пусть Гэндальв превратит тебя в пятнистую жабу, а в огород ужей напустит.

Сэм, дрожа, упал на колени.

— Вставай, Сэм! — сказал Гэндальв. — Я придумал кое-что получше, чтобы закрыть тебе рот и как следует наказать за подслушивание. Ты уйдешь с господином Фродо!

— Я?! — воскликнул Сэм, прыгая, как пес, которого позвали на прогулку. — Я пойду с хозяином, увижу эльфов и все такое? Ур-ра-а! — закричал он и разрыдался.

Глава третья. Четвертый лишний

— Уходить тебе надо незаметно и поскорее, — сказал Гэндальв.

Прошло уже две или три недели, а Фродо, похоже, еще не был готов идти.

— Да, я знаю. Но мне и то, и другое трудно, — возразил он. — Если я исчезну, как Бильбо, весь Хоббитшир тут же болтать начнет.

— Исчезать ни в коем случае нельзя! — сказал Гэндальв. — Этот номер не пройдет! Я сказал «поскорее», но не «сию минуту». Если ты придумаешь, как убраться из Хоббитшира, чтобы не все сразу узнали, можно немножко и задержаться. Только не задерживайся слишком надолго.

— А что если осенью, в Наш День Рождения или после? — сказал Фродо. — Я, кажется, смогу к тому времени подготовиться.

Сказать правду, когда дошло до дела, выходить из дому ему совсем расхотелось. Торба стала казаться уютной, как никогда, и он не смог отказать себе в удовольствии полностью насладиться последним летом в Хоббитшире. Он знал, что когда придет осень, ему легче будет решиться, ибо осенью к мысли о путешествии относишься терпимее. Про себя он уже решил уйти в день своего пятидесятилетия, Бильбо же исполнится 128 лет. Этот день стал ему казаться самым подходящим, чтобы последовать за стариком. Мысль о том, что он именно следует за Бильбо, была теперь главной и помогала легче относиться к предстоящему пути. Он старался не вспоминать о Кольце и о том, куда оно может его привести. Но с Гэндальвом он своими мыслями не делился. О чем маг догадывался, о чем нет — сказать было трудно.

Гэндальв посмотрел на Фродо и улыбнулся.

— Очень хорошо, — сказал он. — Можно и так, только не позже. Я уже волнуюсь. Тем временем будь предельно осторожен, никому никаких намеков на то, куда пойдешь! И последи, чтобы Сэм Гэмджи не болтал. Если проговорится, я его в самом деле в жабу превращу!