Властелин Колец

— Это еще далеко не все, — ответил Мерри. — Если вы правильно сосчитали, мы обезопасили пока только десятую часть сил противника. И сейчас темно, теперь надо ждать до утра, чтобы сделать следующий шаг. Утром нанесем визит шефу.

— А почему не сейчас? — спросил Сэм. — Ведь еще не поздно, только седьмой час. Мне очень надо повидать своего Старика. Дядюшка Норкинс, вы что-нибудь о нем слышали?

— Ничего хорошего, но и ничего плохого, — ответил фермер. — Они перекопали всю Пронырную улицу, и это для твоего Старика было тяжелым ударом. Ему пришлось переехать в один из новых домов, которые люди Шефа там построили, когда еще занимались не только грабежом и разбоем. Это примерно в миле от Приречья. При каждом удобном случае он приходит ко мне в гости. Выглядит он не таким изголодавшимся, как многие другие. Как и все, возмущается новыми порядками и правилами. Я бы его к себе взял, но это запрещено.

— Спасибо вам, господин Норкинс, спасибо! — сказал Сэм. — Я этих ваших слов никогда не забуду. Теперь мне край надо увидеть Старика. Ведь эти злодеи могут за ночь сотворить любую пакость.

— Делай, как знаешь, Сэм, — сказал Норкинс. — Возьми с собой одного-двух парней и приведите Деда Гэмджи ко мне в дом. В Хоббиттаун заходить не надо. Дрол покажет дорогу.

* * *

Сэм тут же отправился за своим Стариком. Мерри разослал в разные стороны разведчиков и расставил часовых у заграждений. Потом вместе с Фродо пошел в дом Норкинса. Наконец-то они оказались в кругу семьи в теплой кухне. Норкинсы из вежливости задали прибывшим пару вопросов, но ответы слушали одним ухом, поглощенные бурными событиями в собственном краю.

— Все началось из-за Прыща, как мы тут прозвали Лотто, — стал рассказывать Норкинс. — И началось очень скоро после вашего отъезда, господин Фродо. У Прыща появились странные идеи. Он все хотел загрести и всеми управлять. Оказывается, он уже давно накопил кучу добра, правда, это не пошло ему на пользу.

Потом стал скупать еще больше. Все скупал и скупал, хотя неизвестно, откуда брал деньги. Приобретал мельницы, пивоварни, огороды, постоялые дворы, фермы и плантации трубочного зелья. Кажется, купил у Песокса мельницу еще до того, как переехать в Торбу-в-Холме.

Говорят, ему от отца досталось большое имение в Южной чверти, и ходили слухи, что он уже давно продавал лучшие Долгодонские листья за границу. Два года потихоньку вывозил их, а потом, в конце прошлого года стал продавать уже не листья, а готовое трубочное зелье, причем отправлял целыми обозами неизвестно куда. Зелья в стране стало не хватать, вдобавок зима приближалась. Хоббиты возмущались; тогда он стал действовать силой. В больших фургонах наехали огромины, очень похожие на разбойников. Некоторые занялись отправкой товаров из Хоббитшира на юг, а часть осталась жить здесь. Не успели мы опомниться, их уже везде было полно. Они корчевали деревья, копали ямы, строили дома и мастерские, делали, что хотели, на нашей земле. Сначала Прыщ возмещал нам нанесенный ущерб, но очень скоро перестал, а они так распоясались, что просто брали все, что им нравилось.

Народ стал возмущаться, но не очень громко. К Прыщу отправился с протестом сам старый бургомистр Вилли Белоног, но даже не дошел до Торбы. На него по дороге напали бандиты, схватили и затащили в подвалы Мичел Делвинга, и там он до сих пор сидит. Это было сразу после Нового года. Когда не стало Бургомистра, Прыщ объявил себя шефом ширрифов; скоро его стали называть просто «шеф», и он правил самовольно и единолично. Кто проявлял, как он говорил, «непослушание», тех ждала судьба Вилли. С каждым днем жить становилось хуже. Трубочного зелья уже ни у кого не было, все позабирали огромины. Шеф не любит пива, закрыл трактиры и всем хоббитам пиво пить запретил, разрешил опять же только огроминам. Еды становилось все меньше, а правил и запретов все больше. Иногда удается кое-что прятать, а эти бандиты ходят из дома в дом, будто производят «справедливый раздел», а на самом деле все забирают себе, а хоббитам ничего не достается; в Домах ширрифов раздаются остатки, но то уже не еда, а гадость. Совсем плохо стало, когда появился Шарки.

— Что еще за Шарки? — спросил Мерри. — Один из бандитов о нем говорил.

— Похоже, бандит над бандитами, самый главный из убийц, — ответил Норкинс. — Первый раз мы услышали о нем в конце сентября, когда собрали урожай. Но его никто не видел. Он живет в Торбе-в-Холме. Я так понимаю, что он и есть настоящий Шеф. Бандиты выполняют его приказы, а он приказывает грабить, жечь, разрушать, а в последнее время даже убивать. Во многом даже смысла нет. Деревья повалят и оставляют гнить на месте. А дома разрушают и новых на их месте не строят.