Властелин Колец

Когда надо и если захотеть, хоббиты становятся трудолюбивыми, как пчелки. Сейчас отовсюду тянулись тысячи рук, желающих работать, начиная от маленьких, но ловких детских ручонок, и кончая морщинистыми и мозолистыми руками стариков. Ко дню зимнего Юла были разобраны по кирпичику все постройки шефовых огромин, в том числе и новые казармы ширрифов. При этом ни один кирпич не пропал — стройматериалы шли на восстановление старых хоббичьих домов и норок, которые теперь стали гораздо уютнее и суше. В разных складах, подвалах и бесхозных норах были найдены большие запасы продуктов, утвари и пива, припрятанные по приказу Шарки. Туннели под Мичел Делвингом и старые каменоломни были просто забиты разными товарами, продовольствием и пивными бочками, так что можно было весело и громко встречать Новый год.

Раньше всего — даже до разборки новой мельницы — были проведены работы по расчистке Холма, ремонту Торбы и восстановлению Пронырной улицы. Новый песчаный карьер засыпали, превратили это место в большой сад. В южном склоне вырыли новые обширные норы, выложили их кирпичом. Дед Гэмджи торжественно въехал в норку под третьим номером, и теперь всем, кто хотел его слушать, повторял:

— Из всего плохого может выйти что-то хорошее. И все хорошо, что кончается лучше, чем началось!

Были, правда, довольно горячие споры по поводу того, как назвать отстроенную улицу. Старое название — Пронырная — ей как-то уже не шло. Некоторые хотели назвать ее «Садом Битвы», другие предлагали «Лучшие Смайелы»… Победило хоббичье здравомыслие, и было выбрано самое простое и емкое название: улица Новая. Приреченские остряки, правда, иногда обзывали ее Тупиком Шарки.

* * *

Самым чувствительным ударом было уничтожение деревьев, ибо по приказу Шарки их безжалостно вырубили почти везде. Сэм горевал об этом больше всего. Такая рана земли не могла зажить быстро, и Сэм поначалу думал, что только его правнуки смогут увидеть Хоббитшир таким, каким он должен быть.

На него свалилось сразу столько работы, что он и думать забыл про путешествие и чьи-то советы и заветы, но однажды он вдруг вспомнил про шкатулку — дар Галадриэли — и нашел ее! Взяв шкатулку с собой, Сэм тут же пошел посоветоваться с остальными Путешественниками (так их теперь все называли).

— А я уж подумывал о том, чтобы тебе про нее напомнить, — сказал Фродо. — Открой-ка!

В шкатулке Сэма была мелкая мягкая серая пыль: а в ней — одно-единственное семечко, как орешек в серебряной скорлупке.

— Что мне с этим делать? — спросил Сэм.

— Развей по ветру, а об остальном не беспокойся, — предложил Пипин.

— Где развеять? — спросил Сэм.

— Выбери участок земли, сделай себе опытное поле, посмотришь, как там все будет расти, — сказал Мерри.

— Госпожа Галадриэль вряд ли хотела, чтобы я все употребил на своем поле, — возразил Сэм. — Ведь столько хоббичьих участков пострадало!

— Значит, руководствуйся своим разумением и опытом, Сэм, — сказал Фродо. — Делай так, чтобы этот дар облегчил тебе труд и улучшил результаты. И будь бережлив: шкатулка маленькая, а в ней, наверное, каждая пылинка имеет огромную ценность.

И вот Сэм стал сажать молодые деревца там, где были уничтожены особо красивые и любимые сады и аллеи, и при посадке у корешка каждого саженца клал драгоценную пылинку из лориэнской шкатулки. Он перемерял ногами полстраны, но лучше всего, конечно, позаботился о садах Хоббиттауна и Приречья. За это на него никто не обижался. Когда в шкатулке осталась последняя щепоточка пыли, Сэм пошел к Трехчвертному Камню, обозначавшему почти точно центр Хоббитшира, и разбросал эту щепотку на все четыре стороны света, сопроводив добрыми пожеланиями.

А серебряный орешек посадил на лугу перед Торбой в том месте, где некогда росло Семейное Дерево, под которым весело справлялись праздники. Очень ему было интересно, что теперь там вырастет. Всю зиму он с трудом удерживал себя, чтобы не побежать посмотреть, не растет ли уже Оно.

* * *

Весна принесла ему исполнение самых смелых желаний. Деревья, им посаженные, принялись и росли так буйно, словно спешили за год вырасти лет на двадцать. На зеленом лугу перед Торбой поднялось стройное деревце с серебристой корой и продолговатыми листьями. Уже в апреле оно покрылось золотыми цветами. Это оказался настоящий мэллорн, и ему дивилась вся округа. С годами он стал высоченным красавцем и широко раскинул мощные ветви. Гости приезжали издалека, чтобы на него посмотреть, — это ведь был единственный мэллорн к западу от Мглистых гор и к востоку от Моря, и более красивого дерева, наверное, в мире не было.