Властелин Колец

– Лотлориен! – удовлетворенно вздохнул Арагорн. – Как я рад снова услышать шелест этих деревьев! От Ворот нас отделяют только пять лиг, но дальше сегодня не пойдем. Понадеемся на эльфийские чары, да сохранят они нас этой ночью от напастей.

– Если эльфы еще остались здесь, – пробормотал Гимли. – Что им делать в темнеющем мире?

– Никто из нас не бывал здесь уже очень давно, – ответил Леголас. – Когда-то, много веков назад, мы бродили в этих лесах. Но я знаю, Лориен не заброшен. Тайная сила хранит здешние края от зла. Просто эльфы Лориена не показываются, наверное, ушли в глубь лесов, подальше от северного края.

– Да, они живут там, дальше, – махнул рукой Арагорн и вздохнул, словно припомнив что-то. – Сегодня ночью на их помощь рассчитывать не приходится. Давайте пройдем немного в лес, а там поищем место для ночлега.

Он шагнул вперед, но Боромир не тронулся с места.

– А другого пути нет? – напряженно спросил гондорец.

– Зачем же нам искать другие пути, когда перед нами светлейший из всех возможных? – удивился Арагорн.

– Я предпочел бы обычную дорогу, веди она хоть через все орочьи засады, – проговорил Боромир. – А мы все время выбираем какие-то чудные пути, и они то и дело приводят нас к злосчастьям и бедам. Я не хотел идти в Морию, и вот какой потерей обернулся наш выбор. А теперь ты хочешь вести нас в Золотой Лес. Мы в Гондоре слыхали об этих опасных местах. Говорят, из тех, кто вошел под сень Золотых Лесов, мало кто вышел обратно, а уж невредимым и вовсе никто.

– Лучше сказать «неизменным», так будет вернее, – поправил Арагорн. – Видно, Гондор теряет знания, если в Городе некогда мудрых Правителей стали бояться Лотлориена. Впрочем, можешь держаться своих слухов, другой дороги все равно нет. Можно, конечно, вернуться к Морийским Воротам и лезть через горы, но там нет перевалов.

– Ладно, веди, – с неохотой согласился Боромир. – Но я говорю: это опасно.

– Опасно, – согласился Арагорн, – очень опасно для любого Зла, какое есть в мире, или для того, кто несет Зло в себе. А для прочих – чудесно! Идите за мной!

Примерно через милю путникам повстречался еще один ручей, сбегавший с холмов на западе. Веселый голос плещущей воды слышен был издали, а потом меж корней деревьев замелькали темные, быстро бегущие водовороты.

– Это Нимродель, – с нежностью произнес Леголас. – У Сумеречных Эльфов о ней поют песни, там говорится о радуге на перекатах и золотых листьях, мелькающих в белой пене. Сейчас, когда в мире темнеет, мост через Нимродель разрушен. Я хочу омыть ноги в здешней воде, она снимает усталость.

Эльф шагнул в ручей.

– Идите ко мне! – позвал он. – Здесь неглубоко. Можно вброд перейти. На том берегу отдохнем. Может быть, голос этой нежной реки исцелит нас на время от нашей скорби.

Один за другим его спутники ступили в воду. Фродо постоял немножко у берега, прислушиваясь к ощущениям. Вода, темная в ночи, ласковой прохладой обняла его ноги, приникла к нему, чистая, звенящая, и уже через несколько шагов усталость от долгого пути растворилась в ней и уплыла куда-то вниз по течению.

На другом берегу, пока они ели и отдыхали, Леголас рассказывал о Лотлориене, о том крае, каким он остался в памяти Сумеречных Эльфов, об озаренных чистым солнечным и звездным светом лугах у Великой Реки, о ярком и юном мире, не знающем мрака. А когда голос эльфа замолкал, становился слышен похожий голос реки, звенящей на перекатах. Фродо даже начало казаться, что в звуках бегущей воды можно разобрать отдельные слова.

– Слышите, как говорит Нимродель? – спросил Леголас. – Хотите, я спою вам песню о девушке, жившей здесь давным-давно и оставившей реке свое имя? Песня эта очень красива на нашем лесном наречии, но для вас я спою ее на Вестроне, как поют иногда в Доме Элронда.

Тихим голосом, почти сливающимся с шелестом листьев и плеском воды, он начал: