Властелин Колец

– Значит, мне предстоят горькие дни и одинокие скитания в глуши, – опустив голову, глухо ответил Арагорн.

– Да, это твоя судьба, – подтвердила Гилраэнь. Она владела даром провидения, но ничего не сказала сыну, так же как никому не поведала об их разговоре.

Но в пределах Дольна ничто не могло укрыться от Элронда. Однажды, на исходе года, он призвал к себе Арагорна и сказал:

– Послушай, Арагорн, сын Арахорна, последний вождь дунаданов! Перед тобой лежит дорога твоей судьбы, и суждено ли тебе превзойти величием самого Элендила или сгинуть во тьме с немногими оставшимися рыцарями – знак величия равно отличает твой путь. Через долгие годы суровых испытаний идти тебе, поэтому прими мой совет: не связывай себя клятвой с женщиной до тех пор, пока не пробьет твой час.

– Значит, мать рассказала вам?.. – взволнованно воскликнул Арагорн.

– Твоя мать здесь ни при чем. Тебя выдают глаза. Но сейчас я говорю не о моей дочери, а о смертных женщинах. Что же до Арвен, Вечерней Звезды Имладриса, ее род славнее и выше твоего, а век – куда более долог. Ты рядом с ней как росток у подножия взрослого дерева. Если же я ошибаюсь и ее сердце обращено к тебе, что ж, тем большей будет моя скорбь. Пока я здесь, время не властно над Арвен, а когда уйду, она уйдет со мной, если захочет.

– Теперь я вижу, – задумчиво проговорил Арагорн, – что выбрал драгоценность не меньшую, чем некогда Берен. Значит, такова моя судьба.

И здесь вещий дар предков раздвинул перед молодым рыцарем завесу времен, и он вдохновенно произнес:

– Но вот что скажу я, Владыка Элронд! Близок срок, когда придется тебе оставить Среднеземье, а твоим детям решать: оставаться здесь или уходить за море.

– Это так, – спокойно кивнул Элронд. – Срок близок, но близок по нашему счету, а для смертных пройдет еще немало лет. Арвен не нужно будет выбирать, если только ты не встанешь меж нами, и тогда одному из нас – либо мне, либо тебе – предстоит разлука, которая горше смерти. Ты не понимаешь пока, как много требуешь от меня… Но пусть будет то, что должно быть. Не скоро мы вернемся к этому разговору, потому что в мире темнеет, и на пороге тяжелые испытания.

На другой день Арагорн простился с Дольном и один ушел в Пустоземье. Тридцать лет он провел в трудах и подвигах, в борьбе с Сауроном. Он стал другом Гэндальфа Серого, и дружба эта принесла ему много мудрости. Вместе совершили они немало опасных походов, но с годами путь его все чаще бывал одинок. Долгими и опасными дорогами шел он, и постепенно лицо воина приняло суровое, замкнутое выражение, лишь изредка улыбка оживляла его. Людям, с которыми ему доводилось встречаться, часто приходило в голову, что перед ними неизвестный король, лишившийся трона. Но так бывало только с теми, перед кем он не скрывал своего истинного облика. В разных местах и под разными именами снискал он немалую славу. Приходилось ему скакать под знаменами Рохана, приходилось обнажать меч за Наместника Гондора на суше и на море, но неизменно, когда наступал час победы, Арагорн уходил от заслуженной славы, и дороги уводили его на Восток или на Юг, к новым сражениям с Врагом.

В стойкости и боевом искусстве он не знал себе равных, он был мудр, как эльф, и в глазах его мерцал нездешний свет. Мало кто способен был вынести его взгляд. Печальным и суровым стало его лицо, но в глубине души жила надежда, она скрашивала его одиночество и приносила утешение.

Однажды, в год своего сорокадевятилетия, Арагорн возвращался из опасного похода к рубежам Мордора. Он устал и намеревался пожить немного в Дольне, собраться с силами перед долгим походом на Юг. Путь его лежал возле границ Лориена, и неожиданно он получил приглашение его Владычицы посетить тайные земли.

Он не мог знать, что Арвен снова гостит здесь. Прошедшие годы почти не коснулись ее, только тень печали легла на лицо, и смех стал звучать реже.

Арагорн был в расцвете духовных и физических сил. Галадриэль посоветовала ему сменить поношенную дорожную одежду на белое с серебром одеяние, накинула на плечи эльфийский плащ. А когда он надел на лоб легкий обруч с ясным алмазом в центре, облик его обрел разительное сходство с Перворожденными Эльфами, пришедшими на заре мира с Заокраинного Запада. Таким он и предстал перед Арвен после долгих лет разлуки. И когда он приблизился к ней под зеленым сводом Карас Галадона, расцвеченным золотыми цветами, исполнился час их судьбы.

Долго бродили они вдвоем в лугах Лориена. И верно, бродили бы вечно, но Арагорну пришло время уходить. Однажды на закате, в Середине Лета, они поднялись на Керин Амрот. Вокруг в вечнозеленой траве мерцали мягким золотом цветы эланора. С вершины холма они взглянули на восток, во Тьму, потом на запад, где еще горела заря, и дали друг другу клятву.

Так звучали слова Арвен:

– Над Миром поднимается Завеса Тьмы, а мое сердце ликует, потому что тебе, моему избраннику, суждено развеять ее.

И Арагон отвечал: