Властелин Колец

Стоит под горкою трактир,
И как-то вечерком
Туда один Мужик-с-Луны,
Надев парадные штаны,
Спустился за пивком.

Там жил весьма пушистый кот,

Заядлый музыкант.
Он арфу брал (с одной струной)
И пел (особенно весной),
Светясь, как бриллиант.

Там жил весьма облезлый пес,

Забавник и шутник.
Он проползал в гостиный зал
И ножки стульев отгрызал
В один прекрасный миг.

Еще корова там жила –

Надменная весьма.
Но если только где-то вдруг
Заслышит музыкальный звук –
То пляшет без ума.

И ложка с вилкой были там –

Весьма из серебра!
А это вовсе не пустяк –
Полировать их так и сяк
С утра и до утра.

Мужик-с-Луны глотнул чуток,

А кот пошел орать,
И вилка с ложкой – за столом,
И та, с рогами – за окном,
И пес – пошли плясать.
Как вдруг корова в небо – прыг!
Не в склад и невпопад.
Прошла вприсядку по Луне,
Собой довольная вполне,
И прямиком назад.

Мужик-с-Луны еще хлебнул

И бухнулся под стул,
И захрапел среди котлет.
Тем временем пришел рассвет,
А парень-то уснул!

Коту трактирщик говорит:

– Такие, брат, дела!
Мужик-с-Луны изрядно спит,
А белый лунный конь стоит,
Кусая удила!

И псу хозяин говорит:

– Послушай, дорогой!
Так солнце слопает Луну,
А мы имеем лишь одну,
И не бывать другой!

И он корове говорит:

– Любезная мадам!
Беднягу нужно разбудить,
А то неловко может быть
Всем нам, а также вам!

И вилке с ложкой говорит:

– Послушайте, прибор!
Когда мы все раскроем рты
(разнообразной чистоты),
То выйдет славный хор!

И сам себе он говорит:

– Мы все утомлены.
Но спать геройски не пойдем,
Пока на место не вернем
Вот этого с Луны!

И все они раскрыли рты,

И вышел мык и мяв,
И тявк, и звяк из серебра.
Мужик-с-Луны пришел в себя
И понял, что не прав.

Он быстро закатил Луну

(Что было очень мило),
И спать пошел весь коллектив,
Немало этим возмутив
Взошедшее светило.

Ему долго и громко хлопали. Голос у Фродо был неплохой, и песенка пришлась по вкусу.

– Где там старина Маслютик? – кричали из зала. – Пусть послушает. Эй, Боб, выучи своего кота бренчать, а мы потом попляшем.

Все пропустили по кружке и принялись требовать: «Повторить! Повторить просим! Еще разок!»

Фродо тоже отхлебнул, собрался с духом и запел. Теперь ему подпевали: мотив-то был пустяковый, а слова легко запоминались. Теперь уже Фродо, как недавно Пиппин, почувствовав себя в центре внимания, разошелся не на шутку. Он корчил рожи по ходу песни, подпрыгивал на столе и, пожалуй, переусердствовал немножко, подпрыгнув на словах «Как вдруг корова в небо – прыг!» чуть выше, чем следовало. Приземлился он прямо в поднос, полный пустых пивных кружек, поскользнулся и в звоне и грохоте свалился со стола. Слушатели привстали, уже готовые повалиться от хохота и… застыли с раскрытыми ртами и выпученными глазами. Певец-то исчез, словно сквозь пол провалился, и дырки не оставил!

Местные хоббиты поморгали недоуменно и дружно принялись звать Маслютика. Вокруг Сэма и Пиппина сразу образовалось пустое пространство. На них поглядывали издали мрачно и недоверчиво, как, впрочем, и следовало глядеть на сообщников странствующего чародея, от которого неизвестно чего ждать. А вот один местный, смуглый, посмотрел на них с пониманием, слегка насмешливо и не торопясь вышел вон. Сразу вслед за ним снялся и косоглазый южанин. Между прочим, парочка эта весь вечер шушукалась за дальним столиком. Ушел с ними и привратник Гарри.