Властелин Колец

Когда вернулся Том, они успели окончательно прийти в себя… и проголодаться — как же без этого? Сначала над косогором появилась шляпа, затем сам Бомбадил, а следом — послушно, цепочкой — шесть пони: пять хорошо знакомых и один совершенно незнакомый. Этот последний и был, по-видимому, «старый добрый Блинчик». По крайней мере, имя ему очень подходило. Он был крупнее, крепче и гораздо упитаннее остальных, да и годами постарше. Мерри, хозяин этих самых пятерых знакомых пони, особо с ними не церемонился и раньше никак не называл их, но Бомбадиловы клички прижились, и с тех пор лошадки всегда на них отзывались^{131}.

Том выкликнул пони по очереди, и они, взобравшись на крутой курган, чинно встали в ряд, а Том отвесил хоббитам поклон.

— Вот и ваши поники! — объявил он. — А ведь кое в чем они, пожалуй, будут вас умнее, дорогие вы мои хоббиты-бродяжки! Только ум у них в носу, если разобраться. Нюхом чуют, где беда, и бегут оттуда, а вы ло́митесь вперед, вам и горя мало. Ну, а пони, если вдруг речь пойдет о шкуре, ввек оплошки не дадут и не заплутают. Есть чему учиться, а? Вы уж их простите. Верные сердечки, да, но любому ясно: Навьи — это не для них, так что не сердитесь! А теперь они пришли, и поклажа с ними!

Мерри, Сэм и Пиппин извлекли из мешков запасную одежду и оделись. Правда, вскоре им стало жарковато — в запасе-то они держали вещи поплотнее да потеплее, в расчете на близкую зиму.

— А старшая лошадка, Блинчик, — она откуда? — спросил Фродо.

— Это Бомбадилов пони, — ответил Том. — Добрый мой дружочек. Редко я его седлаю. Вот он здесь и бродит — на холмах пасется, гуляет, где захочет. У меня в гостях лошадки сразу подружились. Ну, а ночью был он близко — вот вам и разгадка! Блинчик присмотрел за ними, я не сомневаюсь. Уму-разуму учил их, отогнал все страхи — так я думаю! А нынче, славный толстый Блинчик, старый Том верхом поедет. Подставляй-ка спину! Том проводит вас до Тракта — значит, нужен пони. А то что же это выйдет: хоббиты рысцою, ну а я беги за ними? Мало будет толку!

Хоббиты обрадовались и стали горячо благодарить Тома, но тот только рассмеялся. Больно горазды плутать эти хоббиты, сказал он, так что, пока Том не доведет их до границы, сердце у него будет не на месте!

— Много дел у Тома дома, — развел он руками. — Петь, гутарить, и работать, и бродить по Лесу, и присматривать за всеми. Бомбадил не может быть вечно на подхвате — тут Курган, там Лес, там Ива… У него забот по горло, да и Златовика скоро загрустит без Тома… Уж не обессудьте!

Судя по солнцу, было еще довольно рано, приблизительно между девятью и десятью. Мысли хоббитов обратились к еде. Последний раз они ели вчера около полудня, близ одинокого камня. Никто не возражал против того, чтобы подчистить остатки вчерашних запасов, сбереженные для ужина. Так и поступили — а на закуску пошло то, что принес с собой Том на этот раз. Обильной трапезы не получилось (особенно если учесть, что от сильных потрясений аппетит бывает просто волчий, а применительно к хоббитам это кое-что да значит!), и все же сил заметно прибавилось. Пока хоббиты жевали, Том еще раз поднялся на крышу усыпальницы и перебрал драгоценные трофеи. Бо́льшую часть он искрящейся, блестящей грудой сложил на траве и сказал напоследок: «Что ж, лежите! И да набредет на вас добрый путник в добрый час: птица, зверь ли, человек, — чтобы зло прогнать навек!» — ибо лишь тогда чары Кургана могли развеяться окончательно, и Навьям был бы заказан путь обратно. Для себя Том изо всей груды сокровищ выбрал одну-единственную брошь, усыпанную синими драгоценными камнями всех оттенков, от светлого до темного, как цветы льна или крылья голубых бабочек. Долго смотрел он на эту брошь, покачивая головой, словно вспомнив что-то давнее, и наконец молвил:

— Вот игрушка для моей милой Златовики! В память о хозяйке прежней, доброй и прекрасной, я возьму ее отсюда — так-то будет лучше!

Хоббитам досталось по кинжалу, каждый в виде узкого, длинного листа, — все четыре острые, сработанные на диво искусно. По лезвиям бежали вытравленные на стали красно-золотые змейки. Ах, как засверкали клинки, когда хоббиты вынули их из черных ножен, выкованных из какого-то неизвестного, легкого и прочного металла, сплошь усыпанных огненно-красными каменьями! То ли в этих ножнах крылась некая тайная сила, то ли кинжалы хранило заклятие Кургана — но клинки, казалось, были неподвластны времени и блестели на солнце, как новые. На них не было ни следа ржавчины — словно сработали их вчера, а не много веков назад.

— Старый нож еще хорош! Чем не меч для малышей? — хитро прищурился Том. — Острый зуб не повредит, если путь далек лежит, где бы путь ни пролегал и куда б ни вел!

Он рассказал хоббитам, что кинжалы были выкованы в давние, очень давние времена, и выковали их люди, пришедшие из Закатного Края. Их короли враждовали с Черным Властелином, но не устояли под натиском страшного Чернокнижника из замка Карн Дум, что в Ангмаре.