Властелин колец

И Траин и Торин с остатками последователей (среди которых были Балин и Глоин) вернулись в Поравнинье, но вскоре ушли оттуда и бродили по Эриадору, пока не осели в восточном Эред-Луине, за Синей. В те дни все их изделия были в основном из железа, однако, они преуспевали, и число их медленно росло[24]. Но, как сказал Трор, Кольцу нужно было золото, а его, как и других драгоценных металлов, у них почти не было.

Об этом Кольце пора сказать несколько слов. Гномы Даринского Народа верили, что оно — первое из Семи откованных; говорили, что оно дано Государю Казад-Дума Дарина III самими эльфами-кузнецами, а не Сауроном, хотя, без сомнения, его злая сила и была в нем, так как он помогал ковать все Семь. Но владетели Кольца не показывали его, не говорили о нем, и редко передавали — если только перед смертью, так что никто не знал наверное, где оно находится. Кое-кто думал, что оно осталось в Казад-Думе, в тайных гробницах царей — если только они не найдены и не разорены; но родичи Наследника Дарина считали (и напрасно), что Трор владел им, когда опрометчиво вернулся туда. Что с ним сталось потом — они не знали. На трупе Азога его не нашлось.

Тем не менее, вполне может быть, как теперь думают гномы, что Саурон с помощью чар узнал, у кого это Кольцо, последнее, оставшееся свободным, и что необычайные злоключения наследников Дарина объясняются большею частью его колдовством. Но оказалось, что этими способами гномов не укротить. Единственная власть, которую имело над ними Кольцо, была властью зажигать в их сердцах страсть к золоту и драгоценностям, так что если они лишались их — все остальное казалось им ненужным и они исполнялись гнева и жаждали мести всем, кто обирал их. Однако нужда и скитания научили их стойко сопротивляться любому нажиму. Хотя их можно было сразить или сломить — они не склонялись ко злу, порабощенные чужой волей; и потому же ни одно Кольцо не могло укоротить или удлинить их жизнь. Тем более ненавидел их Саурон и жаждал лишить того, чем они владели.

Быть может, именно из-за Кольца Траин стал через несколько лет беспокоен; ничто не радовало его. Жажда золота жгла ему сердце. Наконец, не в силах терпеть более, он обратил думы к Эребору и решил вернуться туда. Он ничего не сказал Торину; но ушел с Балином, Двалином и несколькими друзьями. О том, что сталось с ним позже, известно мало. Теперь можно догадаться, что, едва он вышел в путь, соглядатаи Саурона выследили его. Волки охотились за ним, орки подстерегали его, лиходейские птицы затеняли тропу, и чем больше стремился он на север — тем больше препятствий встречалось ему. Потом, одной из темных ночей, когда он и его спутники брели долиной Андуина, черный дождь заставил их искать укрытия под кронами Лихолесья. Утром Траина в лагере не оказалось, и товарищи напрасно звали его. Они долго искали его, но, в конце концов, простились с надеждой и вернулись к Торину. Лишь много лет спустя узналось, что Траина схватили живым и приволокли в подземные казематы Дол-Гулдура. Там его пытали и под пыткой забрали Кольцо; и там, в конце концов, он умер.

Так Торин Дубощит стал Наследником Дарина — но наследником без надежд. Когда Траин потерялся, ему было девяносто пять лет — великий гном с гордым гербом; но он казался довольным жизнью в Эриадоре. Он много трудился и владел богатством, которое заработал; и народ его рос, потому что скитальцы из Даринского Народа узнали о его дворце на западе и шли к нему. Теперь у них были прекрасные подгорные залы и кладовые с припасами, и дни их казались не столь тяжкими, хотя в песнях они всегда пели о дальней Одинокой Горе.

Шли годы. Торин размышлял над несчастьями своего дома, думал о мести Дракону — угли в его сердце разгорались огнем. Он помышлял об оружии, ратях и союзах — и его большой молот звенел в кузнице; но его рати были рассеяны, союзы разрушены, а топоров у его народа не было вовсе; и безнадежный гаев сжигал его, когда он бил по раскаленному докрасна железу.

Но наконец, совершенно случайно, Торин встретился с Гэндальфом — и встреча эта изменила судьбу Дома Дарина и привела к великим и славным делам. В то время Торин, возвращаясь на запад из какого — то похода, остановился на ночь в Усаде. Там же оказался Гэндальф. Он шел в Край, где не был около двадцати лет. Он очень устал и хотел немного отдохнуть там.

Среди всех забот он был сильно встревожен опасным положением на Севере; ибо тогда он уже знал, что Саурон замышляет войну и собирается, как только накопит силы, осадить Светлояр. Но противостоять попыткам Востока отвоевать земли Ангмара и закрыть северные горные перевалы могли сейчас только гномы Железистых Гор. А перед ними лежала Драконова Пустошь. Дракона мог использовать Саурон — со страшными последствиями. Как же погубить Смауга?..

Как раз когда Гэндальф размышлял над этим, перед ним встал Торин и сказал: