Властелин колец

Он шел и продолжал звать — с каждым разом все более отчаянно; некоторое время он не слышал ответов, а потом до него что-то донеслось — но слабо, отдаленно, и как будто с высоты: «Фродо! Эй! — послышалось из тумана; а потом — вскрик: «Помогите! Помогите!» — и еще, и еще раз — пока не оборвался внезапно диким воплем. Он бросился на крики так быстро, как только мог; но свет померк и липкая тьма накрыла его, так что он не был уверен, правильно ли бежит. Ему казалось, он взбирается все выше и выше. Только ровная земля под ногами подсказала Фродо, что он добрался до вершины гребня — или холма. Он устал, вспотел и в то же время продрог. Было совершенно темно.

— Где же вы?.. — жалобно воскликнул он.

***

Никакого ответа. Он стоял, вслушиваясь. Он понял вдруг, что стало очень холодно и что здесь, наверху, дует ветер — ледяной ветер. Погода менялась. Мимо него проносились клочья тумана. Изо рта хоббита поднимался пар, а тьма не была уже такой густой и близкой. Он взглянул вверх — и с удивлением увидел, что среди обрывков мглы и туч просверкивают слабые звезды. В траве свистел ветер.

Внезапно ему почудился придушенный крик, и он побежал туда; и как раз когда он бежал, туман развеялся окончательно и звездное небо очистилось. Он увидел, что смотрит на юг и стоит на круглой вершине холма, на которую, должно быть, взобрался с севера. С востока дул пронизывающий ветер. Справа, загораживая звезды, поднималась темная тень. Большой могильник стоял там.

— Да где же вы?! — снова сердито и испуганно закричал Фродо.

— Здесь! — ответил из-под земли глубокий ледяной голос. — Здесь, я жду тебя!

— Нет! — задохнулся Фродо; но убежать не мог. Колени его подогнулись, и он рухнул наземь. Ничего не случилось и ничего не слышалось. Дрожа, он взглянул вверх — как раз чтобы увидеть высокую темную фигуру, тенью затмившую звезды. Она склонилась над ним. Ему почудился слабый свет льдистых глаз — казалось, он шел откуда-то издалека. Потом тиски жестче и холодней, чем железо, сжали его. Ледяное прикосновение заморозило самые его кости — и больше он ничего не помнил.

***

Когда он снова пришел в себя, то какое-то время не мог вспомнить ничего, кроме чувства ужаса. Потом вдруг понял, что в заточении, попался — и безнадежно. Он в Могильнике. Умертвие схватило его, он, должно быть, уже находится под его страшными чарами, о которых ходили глухие мрачные слухи. Он не решался двинуться и лежал, как очнулся: спиной на холодном камне, руки сложены на груди.

Но, хотя ужас его был так велик, что, казалось, пронизывал все вокруг, Фродо обнаружил, что думает о Бильбо — о его рассказах, прогулках вместе с ним в лугах Края, и беседах о дорогах и приключениях. В груди самого толстого и робкого хоббита таится (подчас очень глубоко) зерно мужества — но нужна действительно смертельная опасность, чтобы оно проросло. Фродо же не был ни очень толстым, ни очень робким; правду сказать, хоть он этого и не знал — Бильбо (и Гэндальф) считали его лучшим хоббитом в Крае. Приключение его подошло к концу, думал он, и к страшному концу — но думы эти сделали его тверже. Он чувствовал, что напрягся, как для прыжка; он не был больше безвольной жертвой.

Пока он раздумывал и брал себя в руки, тьма медленно таяла: бледный зеленоватый свет рос вокруг. Сначала хоббит не видел, где находится — свет, казалось, исходил от него самого, или от пола под ним, и не достиг еще потолка или стен. Фродо повернулся — и в холодном зареве увидел лежащих рядом Сэма, Мерри и Пина. Их обращенные к потолку лица были мертвенно-бледны; кругом навалены груды сокровищ. На головах — золотые обручи, на поясе — золотые цепи, на пальцах — кольца. Сбоку у каждого — меч, в ногах — щит. И еще один меч — обнаженный — поперек горла у всех троих.

***

Внезапно зазвучала песня. Голос — отдаленный и невыносимо жуткий — то тонко звучал откуда-то с высоты, то отдавался низким подземным стоном. Из бесформенного потока печальных и страшных звуков складывались слова — мрачные, тяжкие, холодные слова, жестокие и жалкие. Тьма злобилась на свет, которого была лишена, холод, тоскуя по теплу, проклинал его. Мороз пробрал Фродо до костей. Немного спустя песня стала яснее, и он с ужасом понял, что это заклятие.

В сердце лед и в жилах лед,
Смертный сон тебя скует,
Хладен камень, тяжек гнет,
Черный день во сне грядет,
Черный свет чернее тьмы
Черной мглой опутан мир,
В черной бездне черный трон
Черной Силе присужден.

Позади послышались скрип и треск. Приподнявшись, Фродо оглянулся — и в бледном свете увидел, что они находятся в проходе, который как раз за ними сворачивает за угол. Из-за угла тянулась длинная рука, костистые пальцы ее подбирались к Сэму, лежащему с краю — к эфесу меча на его горле.