Властелин колец

Он заставил хоббитов повторить ее несколько раз, потом со смехом похлопал каждого по плечу и, взяв свечи, проводил их в спальню.

Глава 8 Мгла над Могильниками

Этой ночью шорохи не тревожили их. Но и во сне, и в яви — он и сам не смог бы сказать, где — Фродо слышал нежное пение: песню, что явилась, как бледный свет за серой дождевой пеленой, и налилась силой, и обратила пелену серебристым стеклом, и, наконец, распахнула ее — и перед Фродо в быстром восходе открылся дальний весенний край.

Видение слилось с пробуждением; в комнате был Том, он посвистывал, как целая стая птиц, и косое солнце заглядывало в раскрытое окно. Снаружи все было зеленым и бледно-золотым.

После завтрака — завтракали они опять одни — хоббиты собрались прощаться, и на душе у них было тяжело — как только могло быть тяжело в такое утро: прохладное, ясное, с дочиста промытым осенним небом. С севера дул свежий ветер. Их спокойные лошадки только что не играли: принюхивались и волновались. Из дому вышел Том; размахивая шляпой и приплясывая на пороге, он велел хоббитам отправляться сейчас же — и ехать быстро.

Они поехали по тропинке, что вела от дома наискось к северному краю холма и скрывалась под ним. Только они спешились, чтобы вести пони на последний крутой склон, как Фродо вдруг остановился.

— Золотинка! — воскликнул он. — Прекрасная Золотинка! С ней-то мы не попрощались!..

Он был так расстроен, что повернул назад; но в этот миг донесся чистый голос: она стояла на вершине холма, маня их к себе; волосы ее развевались и сияли, когда луч солнца касался их. Свет, подобный блеску воды на влажной траве, струился из-под ее ног.

Они поспешили вверх по последнему склону и, задыхаясь, остановились рядом с ней; а она повела вокруг рукой, прося их оглянуться — и они взглянули с вершины на утренние земли. Было так же ясно, как было туманно, когда они стояли на лысине лесного бугра — он был виден, бледно зеленел на западе под темными деревьями Леса. Земля там горбилась лесистыми кряжами — зелеными, желтыми, красновато-бурыми, а за ними, невидимая, лежала долина Брендидуима. Далеко на юге, за полоской Ветлянки, бледным стеклом мерцал сам Брендидуим — он делал петлю в низине, и убегал дальше, за грань известного хоббитам. На севере холмы, понижаясь, сливались в серо-зеленую белесую равнину и таяли в туманной размытой дали. На востоке поднимались Могильники, вонзались в утро и уходили в догадку: ибо то была не более чем догадка о слабом сапфирно-белом мерцании, переходящим в дымку небес — но она сказала им о высоких дальних горах, память о которых сохранилась лишь в старых преданиях.

Хоббиты глубоко вздохнули — и почувствовали, что прыжок и несколько твердых шагов унесут их куда бы они ни пожелали. Казалось малодушным трястись в седлах по краю холмов к Тракту, когда они могли бы, как Том, вприпрыжку добежать от этих холмов до самых Гор.

Золотинка заговорила с ними — и их глаза и думы вернулись на землю.

— Спешите же, милые гости! — сказала она. — Держите прямо к цели! К северу, с ветром в левый глаз и благословением под ногами! Спешите, пока солнце сияет! — Она повернулась к Фродо. — Прощай, Друг Эльфов! Это была веселая встреча.

Но Фродо не нашел ни слова в ответ. Он низко поклонился, сел на пони и потрусил вслед за друзьями вниз по пологому склону.

Дом Тома Бомбадила, долина и Лес скрылись из глаз. В низине меж холмов было теплее, сильно и сладко пах дерн. На дне зеленой лощины они оглянулись — Золотинка все еще смотрела им вслед; снизу она была похожа на маленький освещенный солнцем цветок. Она протянула к ним руки, звонко крикнула что-то, повернулась и исчезла за холмом.

***

Дорога вела их по дну лощины и мимо подножия крутого холма — в еще одну лощину, шире и глубже; и опять через холмы, и снова в овраги — и так все время. Не видно было ни деревьев, ни воды: здесь был край трав и короткого дерна, безмолвный — тишину нарушал только ветер, что терся с шуршанием о спины холмов, да высокие одинокие вскрики неведомых птиц. Они ехали — а солнце поднималось, становилось жарким. Всякий раз, когда они въезжали на холм, ветер, казалось, дул все слабее. Порой, оглядываясь, они видели далеко на западе Лес — он словно бы курился, точно прошедший дождь вновь поднимался вверх с крон, стволов и ветвей. На грани видимого лежала тень, темная дымка, над которой синим чепцом нависло тяжелое жаркое небо.

Около полудня они подъехали к холму, вершина которого была широкой и ровной и походила на мелкое блюдце с зеленой насыпью по краям. Воздух внутри был недвижным и солнце, казалось, касается их голов. Они пересекли вершину и взглянули на север. И тут настроение их улучшилось — оказалось, они проехали больше, чем ожидали. Правда, расстояние затуманивала дымка, но что Нагорья кончаются — сомнений не было. Под ними уходила на север длинная извилистая долина. Она пробегала между двумя крутыми склонами — и дальше холмов не было. Далеко на севере смутно виднелась темная полоса.