Властелин Кукол (ЛП)

Это была прекрасная речь, которая многое рассказала мне о том, чего я ещё не знал о Дарзане, а ещё больше о богине, которую я не часто навещал в её доме. Возможно, это даже было впервые. Астарту считали терпеливой и прелестной, нежной и добросердечной. Она способствовала чувству безопасности, была символом матери и видела в людях своих детей. И всё же… жрица там впереди… Если бы здесь присутствовал верующий Безымянного, она разорвала бы его на части голыми руками, потому что у матери отняли ребёнка. Если служители действительно говорили за своих богов, то у Безымянного и правда не было друзей среди братьев и сестёр.

В конце жрицы запели молитву, большинство верующих присоединилось к пению, даже Лиандра, похоже, знала текст. Вокруг носилок появился золотой свет, стал ослепительно ярким, так что носилки с телом Дарзана исчезли в нём. Свет потух, и носилки оказались пустыми. Под вздохами собравшихся мы все наблюдали, как большая бабочка последовала за лучом света, падающего через купол храма. Как она вылетела через открытую крышу. Даже у Лиандры были на глазах слёзы.

— Что значит эта бабочка? — тихо спросил я, когда мы уходили. На большой плите справа от входа каменщик уже вырезал имя Дарзана. Там, у подножья плиты, лежало так много цветов, что мужчина до бёдер утопал в подношениях.

Лиандра всё ещё испытывала умиление.

— Богиня дала ему ещё немного времени, чтобы увидеть красоту. Бабочка — это душа Дарзана на пути к Сольтару, — ответила она хриплым голосом.

Я оглянулся на храм, который был ярким, изящным и оформлен в золотых и мягких постельных тонах. Маловероятно, что меня будут хоронить так, а если всё же да, то я, без сомнения, превращусь в толстую чёрную ворону.

Когда мы вернулись домой, Наталия уже ждала нас там. Она выглядела усталой.

— Я нашла храм, — обессилено сообщила она. — Это было не особо сложно, просто нужно было спуститься вниз. Я не понимаю, почему его местонахождения считается тайной, потому что мимо уж точно не пройдёшь.

— Что меня ожидает там внизу? — спросил я. На тарелке посередине стола на этот раз лежали яблоки. Яблоки я тоже любил, но сейчас предпочёл бы полакомиться чем-то сладеньким.

— Каково было возвращение Дарзана домой? — спросила сначала Наталия.

— Мирным, — произнёс я.

— Прекрасным, — ответила Лиандра.

Я всё же взял яблоко и вытащил кинжал, чтобы почистить его.

— Что меня ожидает там внизу? — снова спросил я.

Наталия почти укоризненно посмотрела на меня.

— Вдоволь всего, даже для самой чёрной души. Хавальд, вы были правы насчёт полуночной мессы, они как раз готовят подношения для церемонии.

Глаза Наталии потемнели.

— Какие подношения? — с любопытством спросила Лиандра. — Какие цветы символизируют Безымянного?

— Ночная лилия, — ответил я. — Но я сомневаюсь, что мы говорим о цветах, верно?

Наталия кивнула.

— Когда речь заходит о тёмном боге, это всегда одно и то же, — тихо промолвила она.

— Сжигать цветы — это слишком просто, — сказала Зокора, и хотя её голос как всегда казался равнодушным, я подумал, что на этот раз услышал горечь. — Это девушки, после их первой крови, с ровными конечностями и округлыми формами. Конечно же голые, привязанные к чёрным алтарям золотыми или серебряными цепями. Если есть цветы, то только в волосах девушек. И разумеется сначала с ними совокупляются, это часть ритуала. Затем их убивают, — она презрительно посмотрела на меня и Вароша, встала и вышла из кухни. Мы с Варошем обменялись взглядами, и тот встал, чтобы последовать за ней. — Останься, — попросила она, закрывая за собой дверь. Варош снова молча сел.

Наталия подождала мгновение, в то время как Лиандра поражённо уставилась на дверь.

— Это правда? — нерешительно спросила она.

Наталия кивнула.