Властелин Кукол (ЛП)

— Если я что-то и знаю, так это то, что ничто не длится вечно, а за каждым подъёмом следуют падение. Ни одно произведение человека не является настолько совершенным, чтобы предотвратить это. Мир меняется… И такие изменения нужно позволить.

Она вздохнула.

— Вы должны изучить договор, когда будите в Аскире. Он не такое бремя на плечах правителей семи королевств, как вы думаете. В принципе, он принуждает лишь к одному: чтобы не возникло войны, — она посмотрела на меня. — Но теперь, похоже, что кто-то хочет разжечь конфликт между имперским городом и Бессарином или, по крайней мере, между Аскиром и Газалабадом. Были и другие инциденты, некоторые очевидные, некоторые очень хорошо продуманные. Споры и драки, обвинения и клевета… они все способны разжечь этот конфликт, — она выпила глоток вина и сделала глубокий вдох. — И вот что я слышала, но не могу сказать наверняка, что это так: посол фон Геринг будет, по меньшей мере, настаивать на извинениях. Кроме того, он потребует, чтобы такие нарушения больше не повторялись. А также захочет узнать, кто является преступниками и потребует их выдачи.

— Значит он полагает, что эти нарушения происходят с ведома эмиры.

— Это возможно.

— Тогда он ошибается.

— Вы меня не поняли, генерал, — поправила она. — Я считаю вполне возможным, что эти нападения происходят с разрешения эмиры. Вы помните капитана кавалерии, который претендовал на дорожную станцию?

Я осторожно кивнул.

— Он был одним из грабителей. Один из выживших узнал его, — она посмотрела мне в глаза. — Если эти нарушения не прекратятся, посол фон Геринг примет ещё более жёсткие меры. Он вполне способен запросить войска, чтобы заставить эмиру подчиниться его воле.

Я ничего не ответил, лишь попытался представить, что это может значить. Касале произнесла это вслух вместо меня.

— Либо вспыхнет открытый конфликт, либо эмира подчинится. В обоих случаях это нарушит ваши планы. Если она подчинится, она не сможет стать калифой, и вы потеряете её поддержку на королевском совете. Если она не подчиниться, может действительно произойти немыслимое, и развязаться война между Бессарином и имперским городом, — она вздохнула. — Потому что это единственное, чего не учёл Вечный Правитель: что может появиться такая междоусобица, — она встала. — Всё это вы узнали не от меня, генерал. Потому что меня здесь не было, я всего лишь посланник, принёсший вам ваши новые доспехи.

Я удивлённо посмотрел на неё, и она ответила:

— Вы же хотели новые доспехи, верно? Это заняло некоторое время, у вас необычные размеры, но я подобрала их для вас. Один из ваших слуг принял их.

— Политика, — с горечью промолвила Лиандра. Я нашёл её в её комнате, где она с кружкой кофе стояла на балконе, выходящем во внутренний двор. — Я же тебе говорила, мы уже слишком сильно вовлечены в дела эмирата, — она повернулась ко мне. — Ты знаешь, что потребовал от меня фон Геринг?

— Могу себе представить. Сюда приходила Касале и проинформировала меня. Ты должна стать посредником между фон Герингом и Файлид.

— Посредником? — она горько рассмеялась. — Если бы только это! Ты прав, фон Геринг не видит того, что происходит прямо перед его носом. Его адъютант принёс мне от фон Геринга сообщение для Файлид. Это неформальное предупреждение и ультиматум. Он запросил аудиенцию через пять дней, которая ему, непременно, будет предоставлена. Если этот вопрос не решится до того времени, ультиматум станет официальным. И тогда у Файлид не останется выбора, ей либо придётся подчиниться, либо оказать сопротивление.

— Что требует фон Геринг? — обеспокоенно спросил я.

Значит действительно всё было так, как сказала Касале.

— Чтобы эмира наделила агентов имперского города полномочиями, и они могли расследовать инциденты. В то же время она должна открыть агентам архивы дворца.

— Это не на столько плохо, как я думал, — заметил я.

Лиандра решительно покачала головой.

— Это достаточно плохо, потому что подрывает авторитет Файлид и подливает масла в огонь тех, кто и так уже утверждает, что семь королевств не являются суверенными государствами, что они на поводке у имперского города. Мнение, которое очень популярно не только здесь, в Бессарине.

Я промолчал.

— Подсознательно я заметила это уже на том приёме, куда меня пригласили, — продолжила она, с силой ставя свой кубок на перила балкона. — Это просто наглость, как фон Геринг использует меня! Он пользуется нашей дружбой с эмирой, а исподтишка угрожает, что мою аккредитацию, в качестве посла Иллиана, можно отменить, пока государственный договор не подписан, — она повернулась ко мне, её глаза сверкали. — Мне не нравится, когда меня используют как инструмент. Это случалось уже слишком часто.

— Тогда иди к Файлид и скажи ей то же самое, что только что сказала мне, — предложил я. — Что тебя вынуждают действовать так.

— Это будет не дипломатично! — запротестовала она.

Я поцеловал её и засмеялся.

— Именно поэтому стоит так сделать.

Я взял Искоренителя Душ, который всё ещё стоял возле кровати, и направился к двери.

— Куда ты идёшь? — удивлённо спросила она.

Я остановился в дверях и обернулся.