Властелин мургов

- Терпение, принц Хелдар, - сказал Сади. - Если мы вырвемся на волю из камеры, мне уже никак не удастся уладить этот небольшой инцидент.

- Я должна узнать, что они сделали с Эриондом! - твердо заявила Польгара. - Открой двери, Шелк!

- Польгара! - раздался вдруг из соседней камеры знакомый голос. - Это ты?

- Эрионд! - вздохнула Польгара с облегчением. - С тобой ничего не случилось?

- Все прекрасно, Польгара. Меня, правда, заковали в цепи, но они не причиняют мне особых неудобств.

- Зачем ты сделал это? Там, в святилище?

- Мне не понравились эти жертвенные огни.

- Мне тоже, но...

- Мне они очень не понравились, Польгара. Надо же когда-то положить конец подобным гнусностям!

- Каким образом тебе удалось их погасить? - спросил Бельгарат, прильнув к окошку. - Гарион был в святилище, когда ты это проделал, и говорит, что ничего не услышал и не ощутил.

- Точно не знаю, Бельгарат. Не думаю, чтобы я сделал что-то особенное. Просто твердо решил, что не хочу больше, чтобы они горели, эти огни, и вроде как дал им понять, что я этого не хочу. Они взяли да и погасли.

- И это все?

- Насколько я помню, да.

Бельгарат обернулся. Он явно был озадачен.

- Когда мы отсюда выберемся, у меня будет об этом происшествии долгий разговор с мальчишкой. Я уже не единожды собирался поговорить с ним по душам, и всякий раз, когда открывал было рот, что-то меня отвлекало. - Он поглядел на Гариона. - В следующий раз, когда будешь беседовать со своим дружком, потребуй от него прекратить эти штучки! Они меня раздражают.

- А он это знает, дедушка. Думаю, именно поэтому и продолжает в том же духе.

Где-то послышалось лязганье отпираемой двери и звук шагов.

- Гролимы, - тихо сказал Шелк, вновь глянув через окошко в коридор.

- Интересно, а кто, по-твоему, это еще может быть? - съязвил Бельгарат.

Стражники остановились возле камеры Эрионда, и в замке лязгнул ключ.

Скрипнув, открылась тяжелая дверь.

- Эй, мальчишка! - пролаял хриплый голос. - Выходи, пойдешь с нами!

- Отец! - отчаянно шепнула Польгара.

Старик предостерегающе поднял руку.

- Подожди! - прошептал он.

Кто-то уже отпирал дверь их камеры. Наконец она распахнулась, и на пороге возник гролим в черном балахоне.

- Возвратился Агахак, - объявил он. - Выходите!

- Великолепно! - с облегчением вздохнул Сади. - Что бы там ни было, я уверен, что мы за пару минут все уладим.

- Не разговаривать! - Гролим резко повернулся и пошел по коридору, а десяток других, с оружием наготове, обступив пленников, повели их прочь из темницы.

Агахак, правитель Рэк-Урги, оказался устрашающего вида длиннобородым человеком. Он сидел в очень похожем на трон кресле в большом зале, освещенном факелами. Стены были завешаны тяжелыми темно-бордовыми портьерами. Облачение иерарха представляло собой кроваво-красный балахон с капюшоном. Впалые глаза Агахака сверкали из-под нависших седых бровей. Эрионд, все еще закованный в цепи, спокойно сидел на грубом деревянном стуле прямо перед иерархом, а худощавая Хабат стояла по правую руку от своего покровителя. Капюшон, отороченный пурпурным шелком, был откинут, ужасные шрамы на ее щеках алели в свете факелов, а лицо жрицы выражало злобное торжество.

- Кто из вас Усса из Стисс-Тора? - гулким голосом вопросил иерарх.

Сади сделал шаг вперед и раболепно поклонился.

- Я Усса, о святейший.

- Ты попал в незавидное положение, Усса. - Грудной голос Хабат звучал почти как ласковое мурлыканье дикого зверя, а губы ее кривила отвратительная усмешка.

- Но я ничего не сделал.

- Здесь, в Хтол-Мургосе, господин ответственен за преступления своих слуг.

Глаза Агахака сверлили Сади, но худое лицо иерарха оставалось бесстрастным.

- Итак, ближе к делу, - произнес он наконец. - Кто предъявит чужеземцам обвинение?

Хабат указала на гролима, стоящего у самой стены.

- Сегодня Сорхак исполнит миссию жреца-инквизитора, господин, - сказала жрица повелительным тоном, чтобы дать почувствовать всем присутствующим, что она хозяйка положения. - Его рвение и благочестие известны тебе, о святейший.

- О да, - безразличным голосом ответил Агахак. - Я мог бы сразу догадаться, что обвинителем будет не кто иной, как Сорхак. - На краткое мгновение губы его сложились в сардоническую усмешку. - Очень хорошо. Жрец-инквизитор, прошу предъявить обвинение.

Жрец в черной одежде выступил вперед и откинул капюшон, отороченный зеленым, со своих сальных волос.

- Дело очень незамысловатое, светлейший, - провозгласил он скрипучим голосом. - Здесь присутствует множество свидетелей преступления, посему вина этого юного негодяя не вызывает никаких сомнений. Но вот мотивы его поступка предстоит выяснить.

- Вынеси приговор, великий иерарх, - просительным тоном обратилась Хабат к восседающему на троне недвижному Агахаку, походившему на мертвеца, - а уж я заставлю этого грязного найсанца и его слуг сказать всю правду.

- Речь шла только об их виновности, - ответствовал правитель, - но я все еще не слышал ни показаний свидетелей, ни внятного, четко сформулированного обвинения.

Хабат от этих слов пришла в легкое замешательство.