Властелин мургов

— Обожаю счастливые концы! А ты, милочка? — спросила Бархотка у Сенедры. Потом озорными глазками стрельнула в сторону Шелка. — Ну-ну, что ж ты прирос к стулу, Хелдар? Обними сводного брата!

Тамазина медленно и горделиво поднялась с кресла.

— Зови палача, Оскатат! Я готова.

— Нет, госпожа, — ответил тот. — Я этого не сделаю.

— Таков закон мургов, Оскатат, — настаивала она. — Женщина, опозорившая супружеское ложе изменой, немедленно должна быть предана смерти.

— О, прошу тебя, матушка, сядь. — Ургит рассеянно грыз ноготь. — Сейчас не время для представлений.

Глаза Шелка расширились от изумления.

— Ты быстро соображаешь, Лизелль.

— Не так уж и быстро, — возразила она. — Мне следовало бы догадаться много раньше. Ты и его величество вполне можете использовать друг друга в качестве зеркал для бритья, а торгуется он почти так же увлеченно и искусно, как ты. — Она взглянула на ошеломленного Короля мургов, и на щечках у нее заиграли прелестные ямочки. — Если ваше величество когда-нибудь устанет от бремени власти, уверена, что мой дядюшка сможет подыскать для вас подходящую работу.

— Это несколько меняет положение дел, Ургит, — сказал Белгарат. — Ваши подданные широко известны своим ханжеством, и если они прознают о том, что вы — не настоящий мург, это их всерьез обеспокоит, не так ли?

Ургит все еще во все глаза таращился на Шелка.

— Слушай, старик, помолчи, — рассеянно проговорил он. — Дай мне все это обмозговать.

— Уверен, вы, ваше величество, понимаете, что вполне можете на нас положиться, — подобострастно произнес Сади.

— Разумеется, — сухо ответил монарх, — Но ровно до тех пор, покуда я буду делать то, что вы мне прикажете.

— Ну, это, согласитесь, вполне естественно.

Ургит взглянул на сенешаля.

— Ну, Оскатат, скоро побежишь на самую высокую башню дворца Дроим, чтобы объявить всему городу о правде, выплывшей наружу?

— С какой стати? — пожал плечами Оскатат. — Еще когда вы были маленьким мальчишкой, я уже знал, что вы не сын Таур-Ургаса.

Тамазина ахнула, судорожно прижав ладонь к губам.

— Ты знал, Оскатат? И ты держал в тайне мой позор?

— Госпожа, — с поклоном ответил сенешаль, — я не предал бы вас даже на дыбе.

Королева-мать странно посмотрела на него.

— Но почему, Оскатат? — ласково спросила она.

— Вы родом из королевского дома Хагги — так же, как и я. А преданность кровной родне — одна из национальных добродетелей Хтол-Мургоса.

— И это все, Оскатат? Лишь поэтому ты стал мне другом, а моему сыну — защитником?

Он храбро взглянул прямо в лицо королеве.

— Нет, госпожа, — почти с гордостью объявил он. — Дело не только в этом.

Тамазина смущенно опустила ресницы.

— Были и другие причины скрывать вашу тайну, — продолжал сенешаль, — куда менее личные, но ничуть не менее существенные. Династия Урга поставила Хтол-Мургос на грань катастрофы. И в юном Ургите я видел надежду всего королевства. Правда, я предпочел бы, чтобы он обладал большей силой воли, но живость его ума была весьма многообещающей. В конце концов, не вполне решительный, но умный король куда предпочтительнее волевого, но безмозглого.

Белгарат поднялся со стула.

— Я вынужден прервать ваши излияния, — твердо заявил он, — нам пора отправляться в путь. На свет выплывает слишком много секретов, и, я полагаю, с нас довольно. — Он поглядел на Ургита. — Вы уже послали кого-нибудь в храм? Если дагаш хочет присоединиться к нам, ему надлежит тотчас же отправляться в гавань.

Вконец разозленный Ургит стал медленно приподниматься с кресла. Его глаза превратились в щелочки.

— Да кто ты такой, старик? По виду ты бродяга, но раскомандовался, словно император!

Тамазина пристально глядела на Белгарата, и глаза ее постепенно раскрывались все шире. Она порывисто обернулась и изумленно уставилась на Полгару. Потом сдавленным голосом прошептала:

— Ургит!

— Ну что еще, матушка?

— Посмотри на него. Внимательно посмотри, а потом взгляни на его дочь!

— Какую еще дочь? Я и не подозревал, что они родственники!

— Так же, как и я — до этого самого момента. — Королева-мать взглянула Полгаре прямо в глаза. — Ведь он ваш отец, не так ли, Полгара?

Полгара выпрямилась, и свет свечи упал прямо на ее белоснежную прядь, которая словно вспыхнула.

— Думаю, все зашло слишком далеко, отец, — сказала она, обращаясь к старику. — Более нет смысла что-либо скрывать, не правда ли?

— Старина, — непринужденно заговорил Шелк, — тебе следовало бы позаботиться изменить хоть немного свою внешность. За долгие века твой словесный портрет разошелся по всему миру, поэтому тебя и узнают так часто. Ты никогда не подумывал хотя бы бороду сбрить?

Ургит глядел на старика, и в его глазах появилось нечто очень похожее на ужас.

— О, а вот этого не надо, — с отвращением заявил Белгарат.

Ургит вздрогнул.