Властелин наслаждений

Она скользнула взглядом по его высокой мускулистой фигуре. Он только что вернулся с плаца, и на нем не было рубашки. На фоне крестообразно растущих на груди волос ярко выделялись шрамы, пересекавшие мускулистый загорелый торс; некоторые были рельефными, другие плоскими, более темными, более старыми.

Падший ангел.

Теперь этот ангел и ее затягивал в преисподнюю. Он пришел сюда, намереваясь закончить то, что начал вчера.

Конечно, ей следует сопротивляться, но сможет ли она?

Его бедро коснулось ее бедра, и Мейриона вздрогнула. Его естество плотно натянуло кожу штанов на бедрах.

Вдруг она вспомнила, как его руки скользили по ее груди, и внутренняя сторона бедер покрылась испариной. Грешный, бессердечный человек! Но почему же он не лишил ее девственности прошлой ночью, не получил свое мужское удовольствие и не покончил с этим? Это было нетрудно – ведь она тоже хотела его…

– Почему… Ну… прошлой ночью… – Она запнулась, не находя слов.

Он ждал.

Мейриона хлопнула руками по бедрам, раздраженная собственным смущением. Она не какая-нибудь стыдливая бестолковщина, не имеющая понятия о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Мужчина пихает свой жесткий член в женщину, пока не прольется жидкость. Все это безнравственно и недостойно.

Она с осуждением взглянула на его бесстыдно натянувшиеся штаны.

– Ведь именно это тебе от меня нужно.

– Ты так думаешь?

– А разве нет?

Он засмеялся:

– Конечно же, нет. Хочешь знать, почему я не овладел тобой, когда мне этого так хотелось?

Она кивнула.

Он наклонился ближе, его дыхание щекотало ей щеку.

– Я хочу, чтобы ты желала меня так же страстно, как и я тебя.

Мейриона резко отвернулась. Она желала его прошлой ночью и желает сейчас. Ей непреодолимо хотелось провести пальцами по длинному шраму, который тянулся от его плеча.

– Ты сама-то хочешь меня? Мейриона оцепенела.

– Конечно, нет, – солгала она. – Я замужняя женщина.

– Неубедительная ложь, но именно она стоит между нами.

– При чем тут ложь, я действительно замужем. Годрик сделал долгий глубокий вдох и отступил на шаг назад. Сев у камина, он взял ее за руку:

– Я хочу тебя, а ты хочешь меня. Не лучше ли тебе разорвать брачный договор и стать моей женой?

Он смотрел на нее так серьезно, что Мейриона не осмелилась ответить. Она не знала, что именно сорвется с ее губ, если она откроет рот; это вполне могло быть «да».

Прошло мгновение, еще одно, и Годрик улыбнулся:

– Вижу, этот вопрос нам сегодня не решить. Пойдем прогуляемся…

– Прогуляемся?

– Да. Я принес тебе новую одежду.

Мейриона удивленно подняла брови. В последний раз он принес ей замызганную рубаху.

Откинувшись назад, Годрик положил ногу на ногу и пожал плечами:

– Если платье, которое я тебе принес, придется тебе не по вкусу, можешь оставаться в чем мать родила. Старую одежду я сжег.

Мейриона глубоко вздохнула. Ей определенно не хотелось передвигаться по замку замотанной в простыню.

– Меня вполне устроит любая одежда.

– Вот и хорошо. – Его взгляд передвинулся к кровати. – Она на матраце.

Обернувшись, Мейриона увидела лежащее на простынях изумрудно-зеленое платье, оно роскошно мерцало в слабом утреннем свете. Шелк, без сомнения, был превосходен, и она даже ощутила его восхитительную гладкость на своей коже. Грубая рубаха, в которой ей пришлось ходить все последние дни, так натерла кожу, что это стало почти невыносимым…

– Спасибо. – Она поднялась, но Годрик успел поймать край простыни.

– Платье для твоего удовольствия, а простыня останется здесь для моего.

Ее охватило смущение, и она схватилась за простыню, но Годрик не собирался упускать свою добычу. Когда Мейриона пристально посмотрела на него, он хищно улыбнулся, напомнив ей довольного кота, который собирается побаловать себя жирной амбарной мышью.

Глава 21

Мейриона переводила взгляд с лежащей на кровати мерцающей ткани на огромного мужчину, сидевшего у камина, и не могла ни на что решиться.

А ведь он настроен серьезно, внезапно осознала она. Какой же все-таки негодяй! Она страшно рассердилась, больше всего ей хотелось ударом сбить самодовольную ухмылку с его лица.

– Я не собираюсь бегать перед тобой нагишом.

– А как же плата за одежду?

– Что, если я откажусь?

– Не откажешься.

Как он только смеет! Его следовало бы бросить в самое темное подземелье на медленное съедение вшам.

– Ну же, Мейриона. Будь разумной.

– Разумной? – Если бы у нее было что-нибудь в руках, она бы без промедления швырнула это в него. – Ты хочешь, чтобы я для твоего удовольствия расхаживала нагишом и еще ждешь, что я буду разумной.

Годрик пожал плечами, загорелая кожа на его плечах чуть дергалась при этом движении.

– Ничего не поделаешь. – Он встал, и его крупное тело ожило, как у крадущейся пантеры.

Мейриона подумала, что он направится к ней, но Годрик лишь окинул ее внимательным взглядом, а затем двинулся к двери.

Мейриона улыбнулась. Она не поддалась его запугиванию и выиграла. Женщине нужно всего лишь время от времени давать отпор мужчине.