Властелин неба

В конце семидесятых годов прошлого века лейтенант Острохижа был прикомандирован летчиком-испытателем к одному из структурных подразделений Казанского авиационного завода, имевшего славную историю.

Накануне Великой Отечественной войны на базе деревообрабатывающего предприятия на берегу великой русской речи Волги было организовано авиационное производство, которое за годы войны выпустило десять тысяч машин — примерно десятую часть всех самолетов, произведенных в Советском Союзе за это время. Правда, это были всего лишь фанерные ПО-2, но свой вклад, и очень весомый, в общую Победу они внесли несомненно. Удивительно послушный биплан был не только незаменимым тружеником войны, но и настоящим бойцом — штурмовиком и ночным бомбардировщиком.

После Великой Отечественной с 1951 года основной продукцией Казанского авиационного завода стали вертолеты конструкции Михаила Леонтьевича Миля. Именно здесь с 1965 года производился МИ-8, ставший, наряду с американским UH-1, самым распространенным вертолетом в мире. Опытное производство завода всегда было на острие прогресса, здесь создавались передовые образцы вертолетной техники. Позднее одно из конструкторских бюро стало ядром корпорации «Геликоптер».

Молодой летчик-испытатель Вася Острохижа познакомился с молодым инженером Ринатом Вагиповым во время работы над одним из опытных образцов военно-транспортного вертолета, позднее получившего наименование МИ-8МТ, прекрасно зарекомендовавшего себя во время десятилетней необъявленной войны Советского Союза в Афганистане. Авторство многих разработок, примененных на МИ-8МТ, принадлежало талантливому конструктору, который уже тогда вынашивал идею супер-вертолета, Ринату Вагипову.

Впрочем, несомненный талант инженера-конструктора, которым обладал Вагипов, не стал определяющим в выборе Ирины Ковалевой, пришедшей в его бюро после окончания Казанского авиационного института. Смешливая и очень обаятельная девушка, сочетавшая в себе все классические достоинства того времени — комсомолка, спортсменка, красавица — предпочла разбитного Острохижу тихоне Ринату, который, как умел, оказывал знаки внимания своей подчиненной.

Вертолетчик Вася, в чьих жила кипела отчаянная кровь предков — донских казаков, прямо из-под носа увел у друга девушку, которую Ринат уже считал чуть ли не своей невестой. Однако сама Ирина об этом своем статусе так и не узнала, потому что вечно занятый начальник КБ просто не успел ее осчастливить предложением руки и сердца. Зато успел Вася Острохижа, пронзивший ее сердце стрелой Амура, оправдав, таким образом, свою довольно редкую фамилию, которая расшифровывалась, по словам его деда, старого казака Григория, как острая пика.

Как ни удивительно, но любовный треугольник не привел к раздору между товарищами. Более того, Ринат стал свидетелем со стороны жениха и безукоризненно сыграл свою роль в свадебном церемониале, ни словом, ни жестом, ни взглядом не выдав того, что творилось у него на душе.

Ринат так и не женился, работа над «Громобоем», по сути, лишила того, что называется свободным временем, и вся жизнь его, с раннего утра до поздней ночи, проходила сначала на заводе, а потом на его филиале, который он возглавил, в небольшом уральском городке, затерянном в тайге. Тем не менее с другом молодости и его семьей он продолжал общаться и во время своих нечастых приездов в Москву останавливался у Василия и Ирины, которые считали Рината родным человеком. Так же относились к нему и их дети.

Особенно тесными отношения стали, когда генерал Острохижа был назначен руководителем проекта «Громобоя», и они с Ринатом вновь, как в молодости, были заняты одним общим делом. Именно поэтому генерал настаивал на проведении весьма рискованной операции с участием «Громобоя» и взял на себя всю ответственность за ее итог, потому что знал, что кроме отца у Вагипова больше не осталось близких родственников.

Большинству из тех, кто находился на «Эсмеральде», было запрещено показываться на верхней палубе, поскольку нельзя было раскрывать истинное количество людей на судне, чтобы не привлечь особого внимания разведывательных служб Израиля.

«Фантомы» с голубой шестиконечной звездой Давида на фюзеляжах, прилетавшие с авиабазы Хацора на севере еврейского государства, кружились над «Эсмеральдой» хотя бы один раз в день, но непременно в разное время. Учитывая тесные связи разведок Израиля и стран НАТО, можно было не сомневаться, что результаты этих полетов могут стать известными не только в штаб-квартире АМАНа.[14]

Поскольку члены основного экипажа, чтобы оправдать бездействие корабля, демонстрировали бурную деятельность по текущему ремонту — беспрерывно мыли, драили и красили палубу, рубку и корпус судна, то всем остальным приходилось дышать свежим воздухом только ночью, да и то по очереди. Исключение составляли только генерал, конструктор «Громобоя» и куратор Главного управления генштаба подполковник Красовский. Они могли подниматься на верхнюю палубу в любое время, правда, при условии соблюдения дресс-кода — формы офицеров торгового флота.