Властелин неба

Иванисову приходилось заправлять в воздухе МИ-24 на учениях два или три раза, но это было давно, а аналогичную заправку «Громобоя» он освоил только на тренажере. Ничего принципиально нового в заправке чудо-вертолета не было, но тем не менее потренироваться в реальных и спокойных условиях не мешало бы.

Все когда-либо приходится делать в первый раз, — утешал себя майор, — рождаться, жениться, убивать, умирать. Так что не будем делать трагедии из-за отсутствия опыта, который, как известно, дело наживное.

Мысли пилота неожиданно перескочили с предстоящей заправки в воздухе на вполне земное. Жениться…

После развода с женой он поставил крест на семейной жизни. Нет, конечно, монахом он не был, случались и у него короткие и даже бурные романы, которые основывались на полном отсутствии взаимных обязательств, но не более того. Иванисов полагал, что не имеет права заводить семью. Его профессия, жизнь в казармах и аэродромных гостиницах, да и отнюдь не бешеные заработки не давали на это права.

Несколько месяцев, проведенных бок о бок с милой и привлекательной девушкой, Людой Ковалевой, которая, как ему казалось, испытывает к нему некий интерес, отнюдь не поколебали его решения соблюдать обет холостяцкой жизни. И все же он ловил себя на том, что все чаще думает об этой девушке, и вовсе не в связи с ее профессиональными обязанностями, связывающими Людмилу с «Громобоем» и его экипажем. Почему-то думалось, что она могла бы легко принять все — и ежедневный, порой смертельный риск его летной работы, и скудость казарменного быта, и его нелегкий и даже, как отмечала бывшая жена, дурной характер.

Однако молодость Людмилы заставляла наложить запрет на эти мысли. Его жизнь скоро начнет клониться к закату, по всей вероятности ему недолго летать — многие его сверстники уже давно списаны с летной работы. И что в сухом остатке? Пенсия, общежитие, баранка таксиста или место вахтера на проходной? А она такая молодая, красивая, яркая. Что он мог дать ей, что предложить, кроме руки и уже порядком изношенного сердца? Да и Петруха, похоже, сильно запал на девушку, а у оператора, как говорится, все еще было спереди. Совсем неплохая семейная пара могла бы получится — стрелок и наводчица.

И все же запретить думать невозможно. Он вспомнил, как однажды его бывшая вытащила его на экскурсию в Ясную Поляну, туда, где жил великий Толстой.

Экскурсовод, пожилая восторженная женщина с седыми волосами и девичьими манерами, рассказывала с придыханием о поисках зеленой палочки, с помощью которой можно было обрести счастье. Эти поиски вел маленький Левушка вместе со своими старшими братьями на родительской усадьбе. Но поиски были безуспешными, потому что для того, чтобы обрести палочку, надо было стать в угол и не думать о белом медведе. В угол стать не проблема, а вот не думать о белом медведе — это не получалось ни у кого, даже у будущего классика.

«Не думай о белом медведе, — улыбнулся сам себе Иванисов, — не думай о Люде». Впрочем, у него, в отличие от Толстого, это скоро получится. Во всяком случае, на некоторое время.

Система обнаружения вывела на экран бортового компьютера информацию о высоколетящей цели как раз в том коридоре, где должен появиться самолет-заправщик.

— 417-й! 417-й! Я 801-й, я 801-й! — обозначил себя в радиоэфире Иванисов, увидев уже и через остекление верхней полусферы вытянутый силуэт «Ила». — Пять километров до стыковки. Разрешите подход.

В наушниках раздался слегка растерянный голос штурмана заправщика:

— 801-й, я 417-й! Где вы? Я вас не вижу!

— Не волнуйтесь, все в порядке. Сейчас обозначу себя, — сообщил Иванисов и отключил «Хамелеон», представляя, как там, на «Иле», выкатят глаза, когда его чудо-вертолет, сняв шапку-невидимку, материализуется прямо из воздуха у них под фюзеляжем.

— 417-1, я 801-й, разрешите подход.

Спустя несколько секунд уже другой голос, принадлежавший оператору заправочной установки, произнес изумленно:

— Подход разрешаю.

История заправок летательных аппаратов началась не немногим позже появления самих аэропланов. Уж больно заманчивой была идея увеличить таким образом дальность беспосадочного полета. Технология первых попыток передать топливо с одного самолета на другой была донельзя примитивной. В первый раз, почти век назад, в 1912 году, попробовали просто перекинуть канистру с бензином с одного самолета на другой. Однако ввиду высокой опасности и сложности маневров данный способ передачи топлива развития не получил.

Ну а первые успешные опыты были осуществлены чуть позже, в 20-х годах. Два медленно летящих с одинаковой скоростью самолета соединялись шлангом, по которому в заправляемый топливо перетекало из заправщика под действием силы тяжести. Впоследствии движение топлива стали ускорять при помощи насосов.

С той поры технологии совершенствовались и варьировались, но принципы, на которых базировались первые успешные опыты, остались прежними.

— Внимание! Выбрасываю юбочку, — предупредил оператор летающего танкера, убедившись, что скорости самолета и «Громобоя» сравнялись.