Властелин неба

— Если ты, Петро, берешься уговорить генерала, то тебе и карты в руки, — иронически сказал командир экипажа. — А я не возьмусь.

— Кто я такой? — махнул рукой старший лейтенант.

— А я кто такой? — задал риторический вопрос Иванисов.

— Я возьмусь, — неожиданно сказала Людмила.

Вертолетчики с удивлением посмотрели на девушку. Иванисов устало вздохнул:

— Ну-ну. Давай пробуй.

Генерал был еще в радиорубке, когда Людмила включила рацию в третий раз. Генерал Острохижа был на этот раз в приподнятом настроении. Во время срочного сеанса связи с Главным управлением Генерального штаба он выяснил, что предатель Красовский был не осведомлен о деталях операции на территории Сирии.

Базу для «Громобоя» — сарай на краю заброшенного поля и прикрытие для Людмилы — документы, «Лендровер», квадроцикл — готовили не сотрудники Главного управления, а агенты Службы внешней разведки России на Ближнем Востоке, которые работали в условиях глубокой конспирации. Красовский знал лишь первоначальное направление маршрута вертолета, вылетевшего с сухогруза «Эсмеральда», что позволило террористам устроить засаду, но ему была неизвестна конечная точка маршрута.

С сердца генерала свалился тяжелый камень — «Громобой», экипаж вертолета и авианаводчица пока находились в относительной безопасности. Но его хорошее настроение улетучилось, после того как радист сообщил, что его вызывает Рысь.

Генерал услышал лишенный эмоций ровный голос дочери:

— Ставлю вас в известность, что экипаж будет работать по разработанному ранее плану, — сказал Людмила. — Утечка информации не помешает реализации плана.

— Что ты себе позволяешь? — возмутился генерал. — Кто там воду мутит? Позови командира!

— Это только мое решение, и ответственность я беру на себя. Сегодня — рано, послезавтра будет поздно. Речь идет о жизни и смерти наших людей. Спасибо за понимание. Конец связи.

Генерал достал из кармана носовой платок и звучно высморкался.

— Вот оторва! Вся в меня! — сказал он, пряча платок в карман.

Радист с удивлением посмотрел на Острохижу.

38

Находясь в подземелье, паломники тем не менее понимали, что наверху происходит нечто необычное. Благодаря дымоходам, которые вели из подвала наверх в развалины античных терм, они могли слышать отдаленный стрекот автоматных очередей, а после разрывов ракет с кирпичных сводов подземелья в нескольких местах потекли струйки песка.

— Нет, это совершеннейшая глупость, — возмущался бизнесмен Рафаэль, бывший студент Вагипова-старшего. — Если нас вздумали освобождать силой, ни к чему хорошему это не приведет. Нас просто расстреляют. Убьют, и все.

— Все в руках Аллаха, Справедливого и Милосердного, — отвечал на это Галиакбар-хаджи. — Если мы умрем здесь, нас ждут райские кущи, ведь мы на пути к Дому Аллаха.

Ахмед успел шепнуть старику, что наверху он видел молодую женщину, которая говорила с ним по-русски. Она просила передать Галиакбару Абдразаковичу, что помощь близко, но просила пока не делиться этой вестью с другими паломниками, чтобы те своим воодушевлением не насторожили террористов.

— Я согласен с вами, — раздраженно реагировал на увещевания старика бизнесмен. — Хотя, честно говоря, у меня нет горячего желания попадать в райские кущи прямо сейчас. Террористам нужны только деньги. Я готов отдать последнее, что у меня есть, — тут Рафаэль поперхнулся, потому что ему вдруг показалось, что старый преподаватель, как прежде на экзаменах, видит его насквозь и понимает, что студент лукавит.

— Практически все, что у меня есть, — продолжил бизнесмен, — я готов отдать для того, чтобы нас всех освободили без ненужного кровопролития. Я деловой человек, я знаю, что с любым партнером можно договориться, если предложить разумную цену. Они записали мое обращение к управляющему банком на видеокамеру. И вот пожалуйста — стрельба!

На что Вагипов старший строго заметил:

— Пророк говорит, что Аллах каждый день говорит: «Эй, Мое создание, ты так неблагодарен! Я о тебе помню и вспоминаю, а ты забываешь Меня? Эй, потомок Адама, что ты ответишь Мне в Судный День?»

Рафаэль нервно пожал плечами и отошел от Галиакбара-хаджи.

Однако продолжавшаяся с полчаса перестрелка наверху закончилась так же неожиданно, как и началась, и теперь паломники с тревогой ожидали развития событий. Вопреки их ожиданиям ничего из ряда вон происходящего не произошло. Вечером, как обычно, принесли воду и лепешки пресного хлеба «хобз».

После ужина один из террористов, охранявших заложников, видимо, сильно томившийся от скуки, взял с собой транзисторный приемник и, включив его, слушал тягучие песни, которые исполняла певица низким, почти мужским голосом. Приемник был настроен на одну из местных FM-станций, и каждые полчаса, прерывая песнопения, диктор сообщал новости.