Властелин неба

Лысый с чемоданчиком, очевидно, ошеломленный происходящим, безропотно повиновался. Парень в фартуке, тыча под ребра россиянину стволом «браунинга», вывел его на задний двор кофейни, а затем в узкий глухой проулок, образованный стенами каменных домов, стоявших менее чем в двух метрах друг от друга.

— Стоп, — сказал парень в фартуке, выведя россиянина на оживленную и относительно широкую улицу и тормознув его у черного джипа с тонированными стеклами, который залез двумя колесами на тротуар.

Задняя дверца автомобиля распахнулась, и парень, не церемонясь, втолкнул лысого с чемоданчиком в машину.

Джип съехал с тротуара, поцарапав бампером борт стоявшей рядом желтой «Тойоты», и резко взял с места.

— Is you mister Vaghipov?[25] — спросил у лысого, оказавшегося на заднем сиденье джипа, чернобородый молодой человек с небольшим, но глубоким шрамом под левым глазом.

— Да, — едва выдавил из себя лысый.

Чернобородый ловко защелкнул на его запястьях наручники и рванул ворот его рубахи — на шее у россиянина была цепочка из желтого металла с полумесяцем.

— Оу! — удовлетворенно воскликнул чернобородый.

Водитель джипа оглянулся на этот вскрик, но тут же уставился на дорогу — в старом городе, как обычно в это время, начинался час пик. Перед джипом медленно двигался красный микроавтобус, который невозможно было обогнать из-за плотного потока машин.

Чернобородый взял с колен у не сопротивлявшегося россиянина чемоданчик, щелкнул замками и вновь воскликнул:

— Аллах акбар!

В чемоданчике в одинаковых прозрачных упаковках лежали плотно утрамбованные пачки стодолларовых купюр.

На этот раз водитель не оборачивался, но слегка приподнялся в кресле, чтобы увидеть в зеркале заднего обзора то, что происходило за его спиной, и, удовлетворив свое любопытство, вновь принял прежнюю позу.

Чернобородый взял из чемодана одну из пачек и обеими руками стал разрывать полиэтиленовую упаковку. А россиянин, испуганно забившийся в угол машины, вдруг неуловимым движением сбросил с рук металлические браслеты и несильно ткнул коротким толстым пальцем куда-то в шею чернобородому. Тот мгновенно обмяк.

Шофер джипа почувствовал прикосновение к своему затылку холодной металла и услышал голос лысого. Тот говорил теперь на хорошем арабском языке и совершенно спокойно:

— Останови машину.

Шофер послушно нажал на педаль, повернул ключи в замке, и тут же его сознание было отключено, и он провалился в какую-то вязкую слоистую темноту.

Из красного микроавтобуса, чей зад маячил перед радиатором джипа, выскочили несколько сирийцев в одинаковых светло-серых костюмах с пистолетами в руках и бросились к внедорожнику.

Первым дверцу джипа рванул подполковник Главного Управления Безопасности Мухер Хусейн. На подполковника вывалилось бесчувственное тело лидера «Молодого фронта Иншаллах» Абдаллы, который так и не пришел в себя после тычка пальцем в шею.

— Все в порядке, — сказал Хусейну по-арабски с широкой улыбкой на пол-лица лысый человек, очень похожий на главного конструктора «Громобоя» Рината Галиакбаровича Вагипова.

— Товарищ Волков, с вами все хорошо? — спросил его на русском языке Мухер Хусейн, который, будучи совсем молодым человеком, в течение двух лет проходил стажировку на высших курсах КГБ в Минске еще во времена Советского Союза.

— Как видите. Все нормально, Мухер, — успокоил его, тоже переходя на русский язык, лысый. — Спасибо за плодотворное сотрудничество, господин подполковник. Абдалла должен отойти через полчасика. Может быть, он все же прикажет выпустить российских паломников? Или хотя бы даст точные координаты их местонахождения?

— Маловероятно, — цокнул языком и помотал головой Мухер Хусейн. — Я его знаю не первый год. Такие предпочтут смерть потере влияния в своей организации. Но мы попробуем.

— Попробуйте, — согласился Волков, который благодаря усилиям опытного гримера был так похож на Вагипова, и опять улыбнулся на пол-лица: — Попытка не пытка, господин подполковник.

Мухер Хусейн невесело улыбнулся в ответ очень старой шутке своего советского преподавателя.

40

В то утро террористам было не до своих пленников. Солнечные лучи появились из полуразваленных дымоходов в дальнем конце подземелья, но воду и лепешки до сих пор не приносили. Направляемые Галиакбаром-хаджи паломники совершили утренний намаз и теперь шептали другие молитвы, чтобы заглушить чувство голода.

— Эй, Ахмед, — позвал Рафаэль подростка. — Иди спроси у них, когда принесут хлеб? Я что, с голоду умирать должен за свои полмиллиона долларов?

Мальчик послушно встал с кирпичного пола, но его остановил жестом старик Вагипов. Он сказал своему бывшему студенту:

— Ты, Рафаэль, лучше о душе подумай, чем о желудке. Если тебе не можется, иди объяснись с ними сам. Зачем подвергаешь мальчика опасности?

— Но я же не говорю по-арабски!

— Если тебе очень хочется, объяснись жестами. Они поймут.

Рафаэль сморщился, как от зубной боли, и отошел от Вагипова-старшего. Бизнесмен хорошо запомнил сокрушительный удар в пах, полученный от одного из сторожей в первые сутки пребывания в подземелье.