Властелин огня

— Кроме того, мы изучили историю этого человека. Я очень много копал. В интернете о нём много чего написано. Я не собираюсь вдаваться в это. Я сообщу вам соответствующую информацию. Слаю тридцать два. В свидетельстве о рождении указан только один родитель. Его мать. Она назвала его Чарльзом, а его фамилия Картер. Он сменил имя на Сильвестр, он же Слай Хермс, когда ему исполнился двадцать один год, и в том же году открыл казино. Он назвал его «Крылатый дворец». У него есть эмблема — золотые крылья.

— К чему ты клонишь? — спрашиваю я, хотя и догадываюсь.

— Я подозреваю, что Слай Хермс — полубог, — говорит Найт.

— Что? — глаза Авы широко распахнуты.

Найт поднимает брови.

— Я думаю, что его отец — Гермес.

— Бог дорог, путешественников и воров, — бормочу я почти про себя. — Это объяснило бы его способность телепортироваться.

— Золотые крылья прямо у Кадуцея¹.

— В чем дело? — спрашивает Ава.

— Это символ Гермеса. Золотые крылья являются его частью. Слишком много факторов указывают на это. На данный момент я совершенно уверен, что Слай — полубог. — Найт делает глоток своего пива. — Мы немного покопались в истории его матери, и она человек.

— Так, значит, он настоящий полубог? — спрашиваю я.

Найт кивает.

— Ага.

Мы всегда задавались вопросом, не может ли быть больше полубогов, слоняющихся вокруг. Сыновья и, может быть, даже дочери богов, рождённые людьми. До сих пор мы никогда не находили доказательств этого, но мы всегда подозревали. Если боги оплодотворили каких-то женщин-оборотней-драконов, то почему бы и не человеческих женщин тоже? Мифология изобилует историями о богах, влюблённых в людей.

— Значит, настоящие полубоги действительно существуют, — выдавливаю я, мои глаза широко раскрыты, а разум лихорадочно работает.

— Похоже на то, — говорит Найт. — Это делает его сильным.

— Не таким сильным, как мы, — рычу я.

— Его сила в том, чтобы телепортироваться. Он перемещается с места на место — вот что он делает. А ещё он от природы хитёр. Гермес известен как серьёзный засранец. — Найт поворачивается ко мне. — Ты уверен, что не хочешь поменяться местами? — спрашивает он меня.

— Нет, — говорим мы с Авой в унисон.

— Я лучше подхожу для этой работы. Я… — Найт пытается переубедить меня.

— Нет! — говорю я более твёрдо. — Ты у меня на быстром наборе. У нас есть план. Я не намерен выпускать Аву из виду, пока всё это не закончится. Если он заберёт её, он заберёт нас обоих. Если он поймает её, я позвоню тебе. Не выпускай свой телефон из виду, — предупреждаю я Найта. — Если он попытается что-нибудь сделать, я вскрою ему грудную клетку и…

— Не могла бы ты дать нам с Форджем минутку, пожалуйста? — спрашивает Найт у Авы. — Я буду достаточно близко, чтобы почувствовать, если Слай использует свою силу. Я смогу последовать за вами, если потороплюсь. А я… быстрый.

Ава смотрит на меня.

— Я уверен, что есть что-то, что ты захочешь сделать без присмотра этого засранца? — говорит Найт, стараясь звучать убедительно.

Ава не сводит с меня глаз. Сейчас я её защитник. Она доверяет мне во всём. Это огромная ответственность. Я киваю один раз, и она кивает в ответ. Только после этого она направляется в спальню. В нашу спальню. Я не должен думать об этом так, но я думаю.

— Если бы я не обладал хорошим обонянием, я бы поклялся, что вы двое — пара, — бросает Найт, как только Ава уходит.

— Мы не трахаемся, — огрызаюсь я в ответ.

— Понятное дело… вот что я подразумевал под обонянием. — Он внимательно изучает меня. — Однако тебе становится очень комфортно, даже без этого. Ты слишком далеко заходишь в роли свирепого защитника. Это становится слишком опасно.

— Чушь собачья! — Он прав!

— Это только вопрос времени, когда вы…

— Не говори этого. — Я качаю головой. — Мы обсуждали это, и этого не произойдёт. Мы оба согласились не пересекать эту черту.

— Вы обсуждали это? — Найт проводит рукой по волосам. Он фыркает от смеха. — Что ещё вы обсуждаете? Это должно произойти. Вы оба обманываете самих себя.

Я не отвечаю. Я сказал то, что думаю.

— Мы поклялись, потому что… — он не договаривает. — Запомни мои слова — как только вы вступите в отношения, вы в конечном итоге решите, что хотите сделать их более постоянными, поэтому вы спаритесь. — Его глаза сверкают.

Я складываю руки на груди и смотрю на него так, словно он сошёл с ума.

— Это всё ещё не конец света. Спаривание было бы прекрасно. За исключением того, что тогда ты забудешь, почему мы решили никогда не заводить потомство, и у тебя будет ребёнок, или два, или, блядь, пять. — Он рычит последнее.

— Они не выросли бы такими, как мы, — говорю я.