Властелин островов

Нам тем не менее тоже удалось противника удивить. Хитрый Бруни спрятал резерв в удобной лощине за нашими спинами, по которой, кстати, помощь нам и подоспела, и вывел его как раз за спинами приводивших себя в порядок после прорыва нашего строя герцогских «жандармов», с удовольствием рассматривавших как пустившие им немало крови орки тонут в море набежавшей пехоты.

Герцог, складывалось такое ощущение, был моим земляком. Этаким перерождением если не Эпаминонда, то Фридриха Великого в новом мире и теле. Оставалось надеяться, что без унаследования порочных наклонностей. Пускай, если быть точным, привычки первого до нас летописцы не довели, известно было разве что только то, что в Греции при его жизни это дело было весьма модно.

То что с нами проделал герцог Гатланд, Фридрих дер Гроссе называл «косая атака». Разве что атаковали островитяне не уступом. Ошибки он при этом сделал две: не принял в расчет резерва орков и слишком ослабил свой центр и фланг, сосредоточив слишком много сил в колонне наносящей главный удар. Последнее было результатом либо недооценки нашей боеспособности, либо он ставил все на смятый в кратчайшее время фланг. Наиболее вероятно второе.

В общем, когда эти три сотни орочьего резерва полезли из лощины, в пятидесяти метрах от них обнаружились строившиеся для удара в спину Бьерну кавалеристы. Аперитивчик для А’Рагга получился неплох, пускай даже большинство всадников разбежалось, ибо удержать их было некому. Потом эти три сотни обрушились на смешавшуюся пехоту.

Этим исход сражения, собственно, и был решен. Бегство кавалерии не прошло незамеченным, оказаться между молотом и наковальней в такой ситуации никому не хотелось и люди попытались выйти из под удара. Успех Бьерна и Торвальда ещё более закрепил ситуацию.

Пускай люди в большинстве своем отходили в относительном порядке, обратить противника в безудержное бегство сумел только Торвальд, но при преследовании их все равно хорошо пощипали. Разве что в лесу Бруни их преследовать прекратил, решив что крови на сегодня нам достаточно.

Я, подобрав чью-то рогатину, заключительную часть сражения провел в качестве обычного копейщика. Фехтовать копьем без щита было весьма удобно, спасибо старому Сигурду, а риск при этом как таковой отсутствовал, люди отступали, несли потери, и на контратаки у них не было ни времени, ни стимулов. Я даже не добивал вывалившихся из строя раненых, соседи кончали их практически сразу же.

Тем не менее, сражение далось нам весьма тяжело, так что когда за спиной загудели трубы, людей оставили в покое с большим облегчением. Разве что я без особого энтузиазма проводил их несколькими огненными всплесками из перчатки, спровоцировать контратаку мне особо не улыбалось. Пускай противник с равным успехом мог броситься бежать, игра в лотерею не привлекла. Островитяне всё таки продемонстрировали весьма приличную выучку и боевой дух, а безысходность и барана может заставить на волка броситься. Появившийся рядом со мной под конец боя один из колдунов это прочувствовал на себе, когда его чуть не прикончили броском копья.

Короче говоря, теперь нам нужно было идти грабить трупы, пока самое вкусное всякие мародеры не растащили.

По итогам сражения потери у меня были чувствительны. Помимо воинов, Эрик потерял старшего ученика, зарубленного кавалеристами. Младший, как впрочем, и сам Эрик, были ранены.

***

Остатки людского войска покинули остров к следующему утру. Первая часть плана удалась, осталось только взять замок.

Тем не менее мы не торопились. «На костях» мы простояли трое суток. Герцог показал себя сильным и храбрым противником, как, впрочем, и его войско, так что гору отрубленных голов выкладывать было сочтено лишним. Мотать противнику нервы не имело смысла. На острове он уже отсутствовал, так что мертвецов считали, уже укладывая в могилы. Орков и людей хоронили вперемешку, не разбираясь, разве что считали по отдельности.

Похороны в общей могиле погибших с обеих сторон сражения давали определенные гарантии отсутствия издевательства над мертвыми когда-то в будущем. Наши потери не были настолько большими, чтобы устраивать огненные погребения на ставших «лишними» кораблях и в то же время были слишком велики для сожжения всех погибших на суше. Последнее требовало слишком много усилий для заготовки того же дерева на дрова. С нашей стороны в общих могилах был голимый цинизм и расчет: энтузиастов, требующих почетного погребения для погибших «первых орков» дружин, даже пришлось осаживать. Впрочем, они не очень настаивали, то, что перед смертью все равны, нашлось, кому объяснить, причем даже без нас.

Глава 6

Так как моя банда в сражении пострадала больше всех, то к осадным работам в районе замка ее уже не привлекали. Народ зализывал раны, патрулировал город и охранял корабли. Ну а я сосредоточился на оперативной работе в хашаре, два знающих друг друга агента это был далеко не лучший вариант для освещения оперативной обстановки на острове.