Властелин островов

Дальше пришел черед колоть и рубить подобранной под ногами рогатиной, повесив на шею щит. Тогда это показалось хорошим ходом, чтобы использовать образовавшуюся в строю противника брешь. Главное было пережить первые несколько минут и в частности людей, видевших кто тут из орков тут маг.

Удалось последнее мне с некоторым трудом, пускай превосходство орков в качестве и сказалось сразу. Вообще, с пехотой, несмотря на ее численное преимущество, что мне, что моим героям-подчиненным обращаться было куда проще, чем с конными сержантами. Это тоже свое влияние оказало.

Первых двоих пехотинцев я свалил на эксплуатации успеха наличия у орков колдуна в строю и своей скорости реакции. Первого я обманул ударом в ноги, всадив рогатину в открывшееся лицо, в то время как соседу слева действительно разрубил голень. Удар соседа справа удалось удачно принять на висящий на шее щит, далее крутнул копье и вместо напрашивающегося рубящего удара уколол под край щита в районе бедренного сустава, пробив кольчугу как бумагу и оставив копье в жертве, оно завязло в костях таза. Вытаскивать его не было времени, надо было работать мечом, прикрываться щитом и срывать дистанцию. Для двух мечей еще было рановато.

Впрочем, помахать даже одним Чернышом я так и не успел, поскольку мне почти в упор всадили арбалетный болт в правое легкое. Прежде чем сознание погасло под ногами топтавших меня сражающихся, подумалось, что простые решения это всегда надежно, так что не зря колдуны никогда в первый ряд не лезут.

Глава 8

Первым что я увидел, открыв глаза, это миленькое конопатенькое личико в обрамлении огненно-рыжих волос под полотняным чепчиком. С перепугу даже показалось, что я очнулся в земной больнице. Чтобы вспомнить, кто я такой и наладить контакт с реальностью потребовались определенные усилия. Мысли привели в порядок в основном со вкусом украшенное вышивкой полотняное платье на шнуровке, которое не очень было похоже на белый халат и клыки во рту, размер которых для Даниила прежнего был несколько нехарактерен.

Определившись, в каком из миров я нахожусь, возник вопрос, что девушка человек рядом со мной делает, и где конкретно я отдыхаю. Стена справа выглядела каменной, как раз из того грязно белого ракушечника из которого были сложены городские стены и значительная часть островных построек, сама девушка на орку нисколько не походила, так что какой из этого следовал вывод? Да никакого. Голова у меня совершенно не работала, проще было спросить :

– Не скажешь ли мне, солнце, что ты у моей постели делаешь, что случилось и где я нахожусь?

Ощущения были в общем терпимые. И самое отрадное что крови во рту не появилось. Это было определенным прогрессом сравнительно с тем моментом, как мою нежную тушку начали топтать сапогами.

Девушка испуганно взвизгнула:

– Простите… – И мгновенно исчезла, громко хлопнув за собой дверью.

Как я очень надеялся, отправилась она не за конвоем. Оговорка так сказать внушала некоторые надежды на благоприятный результат ее исчезновения. Да и если рассуждать логически, насколько это было можно сделать в моем состоянии, то было очень сомнительно, что раненых орков после проигранного нами сражения люди лечили бы. То, что я не дал дуба со своим пневмотораксом и множеством потоптавшихся по мне сапог, даже само по себе было чудом. Немногих после этого смогли бы вытащить, даже если старались.

Особенно повезло что пережил кавалерию и под копыта не попал. Тому польскому рыцарю, что был не так давно найден во Львове, когда–то это везение изменило. То, во что он превратился вместе со своими доспехами после потоптавшихся по нему кованых и некованых копыт, этими копытами забило в землю так, что нашли останки бедняги только через без малого четыреста лет.

Впрочем, появившаяся вместе с девицей бабка развеяла все мрачные сомнения, ее я знал. Первое что сделал Фредерик, получив свои полномочия, это подтянул данную старуху в качестве начальника медслужбы «людского» отряда. Ведьма была некой Ронной, целительницей с Мора, про нее мне рассказывали. Девчонка, стало быть, была ее ученицей Олвен. Незаконной дочерью покойного сэра де Мор по упорным слухам среди народных масс. Официально впрочем, не признанной, но открыто поддерживаемой и прикрываемой и самим сеньором и его дочерьми. Одни покойные сыновья относились к ней холоднее.

Добраться до старухи я в свое время так и не успел, хотя она обещала быть не менее полезным источником информации и в определенной степени даже союзником, чем Фредерик. А учитывая несравнимые почет, уважение и страх который к ней испытывали островитяне то возможно даже и лучшим. То, что ее враги долго не живут и даже замковый маг ее откровенно побаивается, было общим мнением среди всех опрошенных. Авторитет старой ведьмы в медицинских вопросах сомнениям тоже не подвергался, среди ее постоянных клиентов значился даже сам герцог.