Властелин пустоты

– Ты всегда находила для меня самые ласковые слова, – кротко согласился Умнейший. – Приятно узнать, что твоя квалификация не утеряна. Скажи еще словечко, тебе станет легче. А потом покажи нам путь.

Хранительница хрипло рассмеялась.

– Когда-нибудь ты умрешь скверной смертью, Зигмунд. Твоя душа не найдет покоя на Нимбе. И люди проклянут тебя!

– Возможно. Кстати, факел уже гаснет…

– Помнишь наше путешествие за Междулесье лет тридцать назад? Ту деревню, где ты впервые выиграл состязание мудрецов? Я тогда гордилась тобой, Зигмунд. От той деревни два перехода почти точно на север, через Голь Покатую. Уходи! Ищи там.

– А точнее?

– Точнее знает Нимб.

Умнейший покачал головой.

– Я не думаю, что ты соврала, но на всякий случай уясни себе, пожалуйста, одно: если по твоим указаниям мы не найдем Столицу, мы вернемся. И тогда Нимб тебе в помощь, Кларисса! Нынче времена меняются быстро, а беженцам твое упрямство совсем не понравится. Боюсь, как бы они не спалили Хранилище вместе с тобой.

– Что еще ты можешь добавить?

– Я не пугаю, я предупреждаю…

– Ты узнал то, о чем молчали поколения Хранительниц. Чего тебе еще надо от старой измученной женщины?

– Путь не близок…

Рот Хранительницы искривила усмешка.

– Можешь не продолжать, Зигмунд. Не беспокойся. Я отдала бы тебе даже последнее, чтобы ты убрался из Города как можно скорее и дальше вместе со своим стрелком.

– И с нами! – крикнул Тирсис.

– И с глупыми мальчишками…

«Но без меня», – захотелось сказать Леону. Он понимал, что не скажет этого. Поздно возражать. Бессмысленно.

– Прости меня, – повернулся к нему Умнейший. – Ты, кажется, хотел остаться…

Леон только махнул рукой.

Глава 8

Может ли человек вообразить себя человеком? А если может, то на кой ляд ему это надо?

Вопросы без ответов

В драконьей семье не без урода. Случается, драконы-карлики появляются на свет сами собой, и считается, что встреча с ними в лесу приносит несчастье. Гораздо чаще драконьих недомерков фабрикует человек. Для этого годится в принципе любой слизнивец, однако морочники отбирают драконьих личинок по каким-то неясным, только им известным признакам.

Лишь невежа станет выведывать секреты чужого ремесла из пустого любопытства. Леон знал только то, что когда из куколок выводятся маленькие дракончики, их сажают на особую диету, и морочники не отходят от них ни на шаг. В результате вырастают дракончики ростом с невысокого человека, а если брать рост по холке, то и того ниже.

Морочник – профессия редкая, почти не встречающаяся в деревнях. Хороший шептун без особого труда лишит дракона воли, принудив его делать то, что нужно человеку. Драконья тупость вошла в поговорку, сам по себе дракон годен исключительно на мясо и шкуру, и лишь морочник может навести на тупое животное мороку, заставив его вообразить, что он не дракон, а кто-то еще. Странным образом при этом возрастает сообразительность зверя и его способность понимать команды. Карликовые дракончики, вообразившие, что призвание их жизни – бегать под седлом, могут мчаться без устали от восхода до заката и охотно слушаются узды.

Щуплый мальчишка-морочник оказался словоохотливым и рассказал, что сам он занимается морокою с трех лет и среди местных морочников считается одним из лучших, уже обогнал отца, но до покойного деда, по правде сказать, ему далеко, – дед умел всё и однажды даже заставил дракона поверить, что он не дракон, а человек, но кончилось это трагически: гнусно подмигнув, дракон тут же сожрал деда и дал деру в лес, так что пришлось снаряжать специальную облаву для уничтожения людоеда. Должно быть, дед что-то напутал либо взял для морочной модели совсем уж негодящего человека, осталось только вопросом – где он такого нашел. Позднее многие пытались повторить дедов шедевр на карликовых дракончиках, однако в результате самых самоотверженных усилий получались либо коварные и злобные бестии, либо мирные дебилы, абсолютно ни к чему не пригодные, и в конце концов Хранительница распорядилась прекратить ненужное баловство.

– А птицей он возомнить себя может? – сгорая от любопытства, перебил мальчишку Кирейн.

– Может, но не полетит. Только зря умрет от огорчения.

– Жаль, – вздохнул Кирейн. – Полетали бы.

Бегущего совиного страуса (а стоячими их никто никогда не видел) не успеешь и разглядеть, как его уже и след простыл. Не то чтобы их кто-то гонял или они гонялись за кем-то – просто они всю жизнь на бегу и даже яйца не высиживают, а выбегивают, прижимая их к животу и темпом бега регулируя температуру инкубации. Об этом знает каждый охотник. Единственное, чего Леон никак не мог предположить, так это того, что у дракончика, вообразившего себя страусом, окажется такой тряский галоп. Леон только-только собрался сообщить об этом Умнейшему, как тут же пребольно прикусил язык и решил, что разумнее будет помалкивать. Ветер свистел в ушах.