Властелин рек

— Здравствуй, купец. Ты звал нас, вот и пришли мы по твоему зову. Отдай, что обещано было, и храни тебя Бог!

Строганов понял сразу, что это и есть Ермак, но немного смутился — он ожидал увидеть исполина, великого воина, а атаман оказался невзрачным простым мужиком, каких при дворе купца пруд пруди.

— За службу вам выплачено будет, как только она завершится, — осипшим голосом отвечал Максим Яковлевич и кашлянул в кулак.

— Мы свой долг выполнили, татар на Чусовой разбили. Ныне за тобой должок остался. Идем мы на сибирского царя, тебя и твоих людей защищая. Так что плати! — Ермак заглянул в лицо Строганову так, что тому стало совсем боязно. Однако так просто расставаться со своим добром он не собирался.

— Что ж, — Максим Яковлевич задрал бороду, силясь совладать с собой, — я отдам вам какую-то часть припасов. Токмо кто за них с лихвой и в срок заплатит? Один Бог ведает, вернетесь ли вы…

— Ах ты, паскуда! — послышался вопль из-за спины Ермака, и вперед выступил чернобородый казак с золотой серьгой в ухе. — В кабалу нас тянешь, пес?

Тут же забушевало казацкое море, где-то мелькнули выхваченные сабли, кто-то начал палить в воздух из пищалей. Максим Яковлевич отшатнулся, поглядел на своих стражников, также оробевших, что-то пытался сказать, но казаки всей толпой хлынули на него, проталкивая купца и его стражу в ворота. Сопротивляться никто не посмел — страшно представить, чем бы это закончилось.

Архип наблюдал за происходящим, сидя в струге. Ему было не по себе. Да, он сам напросился к казакам, чуя перед ними свою вину за то, что передавал им лживые обещания Строгановых, коих и сам стал ненавидеть за скупость. Однако его никто не винил. Архип надеялся, что в этом походе сумеет вдосталь захватить добычи, дабы помочь Аннушке. Ибо, работая на Строгановых, далеко не уедешь — это он тоже начал понимать. Кончились славные времена на этой земле, напрасно Архип верил в то, что найдет здесь лучшую и легкую жизнь — люди были везде одни и те же…

Когда казаки всей толпой уже ввалились в открытые ворота, Архип, перекрестившись, взял свою саблю и, перешагнув через борт струга, вступил на песчаный берег и двинулся вслед за всеми. Максима Яковлевича и его стражу вытолкали на площадь перед небольшой беленой церквушкой, кою когда-то купец сам построил, уповая на милость и защиту Господа в его делах. Теперь Максиму Яковлевичу казалось, что даже Бог помочь ему не в силах. С него сорвали шапку, порвали ферязь. Иван Кольцо схватил его за ворот атласного кафтана и проговорил в самое лицо, вытаращив свои страшные глаза:

— Отворяй амбары свои, иначе застрелю тебя, сучий сын!

— Хорошо! Хорошо! Токмо не убивайте! Не убивайте! — зажмурившись, молил Максим Яковлевич, воздев руки.

Вскоре казаки начали опустошать его амбары. Несли кули с зерном, бочки с порохом, свинцом, с различной снедью — с мясом и маслом. Волокли пищали, стащили еще две мелкие пушки. Кто-то из ратных вызвался идти вместе с казаками. Вызвались и следопыты, и толмачи, коим, видать, тоже надоело служить скупому купцу. Совсем серый и поникший, Максим Яковлевич отрешенно наблюдал за этим грабежом. Вскинув на плечо пищаль, мимо прошел Иван Кольцо. Взглянув с презрением на купца, он сплюнул ему под ноги и двинулся дальше.

Заполучив обещанное, и даже больше, Ермак увел казаков вниз по реке Чусовой, как оказалось позже, навстречу его бессмертной славе. Что толкнуло атамана на этот шаг — доподлинно не известно. Но то, что ни Строгановы, ни Иоанн не имели к этому походу никакого отношения — факт. Спустя столетия история Ермака обрастет многочисленными легендами и домыслами, и потомки Строгановых с гордостью начнут рассказывать о том, как снаряжали казаков и организовывали поход на хана Кучума, присваивая себе роль покорителей Сибири.

Однако в те дни, когда Ермак вел свой отряд за Уральский хребет, Строгановы не ведали, что им делать. Государю докладывать ни о чем не стали, опасаясь наказания. Однако доложил об этом в Москву дьяк Пелепелицын, тот самый, коего год назад вместе с посольством ногайского хана захватили Иван Кольцо и Богдан Барбоша…

После той страшной истории, когда дьяк чудом остался жив, его отослали на воеводство в Чердынь, город, граничивший с владениями Строгановых. Именно в те дни, когда Ермак покинул Орел-городок, Чердынь подверглась налету сибирских татар. Пелепелицын тут, однако, проявил настоящую мужественность, он возглавил оборону и сумел отбить приступ неприятеля, рассеяв их пушечными выстрелами. Воевода только и видел с вершины стены носящихся вокруг крепости бесчисленных улюлюкающих и воющих всадников, осыпающих острог дождем стрел. Он терял людей, и ждал, что Строгановы пришлют на помощь своих казаков (им уже было отправлено послание с просьбой о подмоге), но никто не пришел. Земли вокруг Чердыни были разорены и выжжены, саму Чердынь татары все же осаждать не стали и, отброшенные плотным пушечным огнем, отступили в леса.