Властелин Смерти Танзы

сюда. На тебе глубокая рана, которая скоро отнимет все твои силы, если не остановить

кровотечение.

— Поступай как угодно, — пробормотал киммериец.

Края раны разошлись, и крови вытекло довольно много. Безусловно, Кларнидес прав,

но предстояло решить более важные дела прежде, чем он рухнет и позволит юнцу хлопотать

и трястись над ним как женщина.

— Лисинкa! — заревел Конан. Этот крик был почти столь же громок, как его боевой

клич и снова породил гулкое эхо. — Лисинкa! Спустись сюда и объясни, почему нарушено

перемирие! Или его больше нет! Спускайся сейчас же!

Переведя дух, он добавил, также весьма громко:

— Если кто-то хотя бы поглядит на нее с недовольством, я придушу его собственными

руками!

— Ты никого не сможешь убить, Конан, если не позволишь мне перевязать твою рану!

51

— убежденно сказал Kларнидес. — Ты еще не принял командование. А пока я твой

командир, клянусь Эрликом, ты будешь повиноваться моим приказам!

— Да, мой господин, — Конан отвесил неуклюжий поклон, отчего боль подобно огню

распространилась по всему его телу. Он скрипнул зубами: — Но хорошо бы побыстрее.

Конан был практически в порядке, когда Лисинка спустилась. Варвар отметил, что ее

глаза стали более широкими, но в остальном женщина вроде не изменилась. Еще он обратил

внимание на отсутствие при ней кинжалов, а ее меч покоился в ножнах с рукоятью,

обвязанной ремнями из сыромятной кожи. Она шла скорее как пленник, бредущий на

невольничий рынок, чем военный предводитель, прибывший вести переговоры.

— Договор нарушен, — начала она, опережая какую-либо реплику со стороны. — Но,

если вы жаждите мести, то пусть она падет на меня одну, и только после того, как я закончу

говорить.

— Ну, так говори, — сказал Kларнидес. — Конан хвалит твою честность. Попробуй

заставить меня поступить аналогично.

Двое мужчин слушали рассказ Лисинки о том, как два отряда, ее и самозванного

властителя Танзы, схлестнулись со Смотрителями. Люди барона принимали пассивное

участие, хотя именно они стреляли по солдатам из луков.

— Тот ублюдок, — женщина указала на труп противника Конана, — был одним из

головорезов Гролина.

— Ты сообщила ему о перемирии? — спросил киммериец.

— К нему ходил мой доверенный человек. Гролин знал, что Фергис говорит от моего

имени.

Этот самый Гролин должно быть не имел склонность прислушиваться к другим и не

шел наперекор собственным амбициям, но Конан стремился удержать перемирие. До того как

он или Kларнидес подобрали слова для ответа, с вершины раздался крик:

— Госпожа Лисинкa! Воины Гролина струсили и бежали! Возвращайтесь теперь к нам!

Лисинкa сложила ладони рупором:

— Фергис, не будь дураком! Мне ничто не угрожает.

— Если Вы в безопасности, то я - стигиец! Возвращайтесь, не то спустимся мы, и бой

возобновится.

— Нет, будьте вы прокляты! — разозлилась Лисинкa. — Любой, кто сделает хоть один

шаг вниз будет изгнан, и станет моим кровным врагом!

— Можешь рассчитывать на мою помощь, — сказал Конан тихо, чтобы слышала только

Лисинкa. — Как друг хочу сказать, что вас попросту предали. У тебя и твоих людей есть

выбор: или умереть с честью, или жить с нею.

— И всего-то?

— Ты ничего не должна Гролину. Помогите нам загнать его в преисподнюю, и всех вас

ждет либо прощение, либо свободный путь назад в лес. Жизнью готов поклясться тебе в

этом.

Одна пара глаз холодного синего цвета искала правду в другой и нашла. Лисинкa

положила руку на плече Конана, и варвар понял, что она действует не по принуждению. И

ему самому не пришлось сильно нагибаться, чтобы найти ее губы.

— Я сдаюсь Смотрителям Taнзы, но не аквилонской короне, — сказала Лисинкa. — От

лица моих людей большего обещать я не могу.

— Мы не в праве требовать большего, — согласился северянин. — Ну так как, капитан

Kларнидес? Нас ведь это устраивает?

Фактически командование еще не перешло к киммерийцу, и они должны были

закончить комедию.

Kларнидес закивал настолько энергично, что напомнил Конану марионетку на нитях, и

52

ему даже показалось, что голова капитана вот-вот оторвется. Случись такое сейчас, было бы

крайне досадно, поскольку человек доказал, что порой его мозги бывают полезны.

— Моей властью капитана Смотрителей Taнзы, — торжественно объявил Kларнидес,

— я принимаю капитуляцию отряда Лисинки Meртус. Это при условии, что они доказывают

свое честное намерение, помогая в преследовании и аресте некого Гролина, называющего

себя хозяином Танзы, — молодой человек глубоко выдохнул и вздохнул, чем вызвал

усмешку на лицах Конана и Лисинки.

Глава 7.

Барон Гролин приказал воинам начать атаку, соблюдая дисциплину, а не подобно ораве

завывающих дикарей. В конце концов, он обучался цивилизованному ведению войны и

планировал задержать продвижение Конана так, чтобы Смотрители могли стать мишенью

для лучников Лисинки. Тем не менее, разбойники бросились на врага сломя голову.