Властелин воли

– Приходько из соседней деревни подобрал, мы проверили, из бывших крымских татар, тех… сосланных, живет один, родственников нет. Я не хотел брать, но Приходько уговорил: работает на совесть и совсем не пьет.

Директор института и чекист вошли в здание, увидели в вестибюле техничку, которая подтирала пол. Она была одета в тот же ядовито зеленый костюм, что и дворник Хасан. «Где такие костюмы выкопали», – подумал Эдуард Аристархович.

– Виктор Игнатьевич, у тебя что, все подчиненные одеты в такую форму? – спросил он проходящего мимо Приходько, показав рукой на уборщицу.

– Не все, Эдуард Аристархович, – завхоз остановился, настороженно посмотрел на директора института, затем на начальника отдела ФСБ, – купил недавно у одного знакомого коммерсанта… А что, для таких работ костюмчик подходит, главное – очень дешево. Приходится экономить… – он развел руки в стороны.

– А у тебя не найдется еще один такой экземплярчик? – поинтересовался Полянский.

– Конечно, Эдуард Аристархович.

– Занеси, пожалуйста, мне.

– Какой размер? – спросил Приходько.

– Да любой.

– Хорошо, Эдуард Аристархович, через пять минут он будет у вас в кабинете…

«Зачем ему такое дерьмо», – удивился про себя Валерий Адольфович, знавший изысканный вкус директора института, но ничего не сказал.

Глава XI

Михаил не спеша шел по небольшой улочке Москвы. Они только что с Тамарой закупили все необходимое: рюкзаки, ножи, топорик, веревки, резиновые сапоги, водонепроницаемые куртки, фонари, средство от комаров и многое другое, что необходимо для туристов в тайге. Закупленных вещей набралось много, поэтому Михаил поймал такси и отправил Тамару с покупками домой.

Сам он у Тамары отпросился: «Прогуляюсь немного». Тамара разрешила. Сейчас она многое ему разрешает. За последние две недели их отношения сильно изменились. Михаил даже предположить не мог, что она может быть такой нежной. Иногда она на него так смотрела, что ему становилось не по себе. А в постели с ней он иногда теряет контроль над собой.

Они не говорили о любви. Михаил даже боится намекать на эту тему. Лишь однажды, после особенно страстного соития, Тамара выдохнула: «Ты хороший… мне хорошо с тобой». И еще она раскусила его, сказав, что он не немец, а русский. «С чего ты взяла?» – спросил Михаил, стараясь скрыть тревогу. «Я поняла это, когда ты дрался с насильниками в парке. Ты тогда выругался… Так ругаются только русские. Не бойся, я не выдам…» – успокоила она его.

Тамара немного рассказала о своем прошлом. Война в Чечне поломала ее жизнь. Там она потеряла семью: мужа, ребенка. Михаил много слышал о чеченской мясорубке, но сейчас посмотрел на эту войну с другой стороны. Правда оказалась страшнее, чем он предполагал. О себе Михаил сказал только одно: «Была семья. Я ее потерял». Больше он говорить не хотел. Тамара поняла это и не расспрашивала.

А вчера он наконец решился. Он понимал, что не надо этого делать, но этот груз, который давит на его душу несколько лет… он очень тяжел! Он позвонил из телефона-автомата. Трубку взяла Катерина: «Да… алло-о… я слушаю…»

Михаилу вдруг стало жарко. Он несколько секунд молчал, наконец выдавил из себя:

– Здравствуй… это… я.

– Здравствуй. – Голос Катерины отозвался тихим эхом и замолчал.

Михаил вдруг понял, что не знает, о чем говорить. «Дурак!» – мысленно выругал он сам себя.

– Как ты, Кать?

– Нормально.

– Работаешь?

– Работаю.

– Катя, – голос Михаила вдруг стал хриплым, – я понимаю, что не имею права даже просить у тебя прощения, но… вот… позвонил…

– Где ты?

– Здесь… в России… проездом.

– Понятно. – Голос Катерины прозвучал насмешливо. – Чем занимаешься?

– Да так… ерунда. Тебе это неинтересно.

– Ну да…

– Как дети?

– Нормально. Иришка идет в этом году в первый класс. А Максим… он очень способный и с каждым годом все больше походит на тебя…

– Кать, я понимаю, что не могу ни на что претендовать… но я хотел бы как-то тебе помочь… может, вышлю тебе денег?

– Не надо! – жестко отрезала Катерина. – У меня все есть. Самое необходимое. И потом… у меня есть друг. Он любит меня и помогает мне…

– А ты-то его любишь?

– Какая тебе разница?!

– Понятно… Но это же мои дети, Кать!

– Были. – Он различил, как тихо вздохнула женщина на другом конце провода. – Иринка о тебе ничего не знает, а Максим… я ему сказала, что ты погиб… как герой… вот и все. Миша, ты для них умер. И для меня тоже…

– Послушай, Катя…

– Все, Миша, хватит! Ой, кто-то звонит в дверь, это, наверное, Андрей. Не звони мне больше, прощай…

В трубке раздались короткие гудки. Тлевшая в глубине души надежда погасла. Осталась пустота.

«Значит, умер, – с тоскливым озлоблением сам себе сказал Михаил. – Зачем я живу?! Ни друзей, ни родственников. Всем женщинам, с которыми я близко сталкиваюсь, я приношу либо смерть, либо несчастья. Это рок какой-то! Как волк одинокий. Да нет! Есть еще соратники. Но они хуже врагов. Даже не знаешь, когда воткнут тебе нож в спину…»