Властелины и короли (СИ)

Эредин резко, по-птичьи повернул к ней голову и вгляделся в ее лицо так, что эльфку бросило в жар от его взгляда. Он уже открыл было рот, но послышался топот копыт, встрепенулся Иорвет, и они с Эредином, переглянувшись, поднялись на ноги. Эредин выхватил меч, указал рукой, что пойдет к скалам у реки, а Иорвету велел следовать за ним. Показав королю непристойный жест, универсальный в обоих мирах, скоя’таэль в несколько мгновений взлетел на дерево и оттуда обозрел всю округу.

Белый породистый конь стрелой несся между деревьями, а за ним, пусть пока еще на почтительном расстоянии, двигались девять черных всадников, и у Иорвета, хотя тот даже не знал, что еще способен почувствовать страх, по спине побежал холодный пот. Его объял древний ужас, о котором он лишь слышал: он смотрел на то, что является злом; в своем мире он видел лишь отголоски, все чудовища хранили в себе отпечаток этого зла, но не были им самим. Сейчас же Иорвет видел его воплощение.

Он спустился вниз, помог подняться на ноги Дан. До реки совсем немного, они успеют.

— Если мы не добежим, мы умрем, — просто сказал Иорвет и добавил. — Ты умрешь. К скалам!

Держа лук наготове, Иорвет бежал вслед за Дан к скалам, где укрылся Эредин.

— Я видел десятерых всадников, — сказал Иорвет, когда Дан свалилась в нишу, возле которой застыл Эредин в шлеме и с мечом наизготове. — Девять из них — это зло.

— Зло? — переспросил Эредин скептически, и в тот же миг их оглушил вопль.

Этот крик нельзя описать: скрежещущий и резкий, он ввинчивался и в сердце, и в сознание, и самое ужасное заключалось в том, что в звуке эльфы различили речь. «Ты не уйдешь от нас, тебе конец».

Белый конь поскакал по броду, разбрызгивая пену и капли, по силуэту всадника Иорвет понял, что это женщина, а когда та обернулась, что она из эльфов.

— Надо спасти эльфку, тогда нам помогут понять, где мы вообще и что нам делать, — шепнула Иорвету Дан, накладывая стрелу на тетиву. Тот кивнул, сжимая губы, покосился на Эредина, но тот был в шлеме, потому понять, что он думает, оставалось невозможным.

Девять монстров на громадных вороных конях замерли около реки, совсем близко к тому месту, где залегли эльфы. Выхватили клинки.

— Я хочу этого коня себе, — вдруг категорично заявил Эредин, уставившись на одного из всадников.

Иорвет покосился на монстра в седле, монстра под седлом и тяжело вздохнул — у королей свои причуды. Эльфка, обнимавшая какого-то странного кудрявого ребенка, обернутого в ее плащ, выхватила кинжал, и тут уже вздохнул Эредин: ну куда она со своей иглой швейной против девяти чудовищ?

— Стреляй, — выдохнул Эредин, дождавшись, пока всадники приблизятся к реке так, чтобы скалы оказались у них за спинами, и пулей выскочил из засады.

Его не ожидал увидеть никто, потому у него было несколько мгновений полного успеха. Может, и монстры, и зло, как сказал Иорвет, но они развоплощались под его ударами и стрелами Иорвета и Дан, хрипели кони, роняя пену; король Ольх пер на главного в коронованном шлеме, сидевшего на самом роскошном скакуне. Давно он не встречал настолько искусного соперника, чтобы действительно устать в ходе боя. У Охоты свои минусы: сражаясь с теми, кто толком меч держать не может, теряешь навыки, тоскливо подумал Эредин, блокируя удар тяжелого клинка. Еще и на коне, и сейчас рост Эредину никак не помогал.

— Меня не убить смертному мужу, — проскрипело чудовище, наседая на Эредина. — Зря ты пришел в мой мир, незваный гость…

И в тот же миг в его пустой шлем возилась стрела, прямо туда, где должен быть лоб.

— Это будет мой мир, — прошептал Эредин, спихивая тряпки, оставшиеся от монстра, со спины лошади и беря ее под уздцы. Успел поймать еще одного коня за повод, перехватить обе уздечки одной рукой и учтиво поклониться леди у воды, прежде чем к нему подошел Иорвет, ведя за собой Даэнис.

Арвен Ундомиэль именно так всегда представляла себе Саурона: рогатый шлем с черепом вместо лица, черные доспехи, изображающие скелет. Но внезапно появившийся Саурон не только не напал, но вступил в схватку с назгулами, словно не знал, что их не победить… и победил. Вместе со своим другом, самым странно одетым эльфом из всех, кого она когда-либо видела, и девушкой в митриловой кольчуге. Саурон забрал себе коня, отдал второго своему другу, тяжело взгромоздился в седло и нагло пошел вброд в Ривенделл. Исходя из того, что в Ривенделл нет ходу зла, Арвен постаралась успокоиться и поверить, что перед ней все же не Саурон.

Спутник Саурона — да не Саурон это! — устроился в седле вместе с девушкой: оба эльфы, но Арвен точно не смогла бы сказать, откуда те прибыли.

— Приветствую вас, госпожа, — Эредин остановился на почтительном расстоянии от эльфки и снова наклонил рогатую голову.

Это был древний и забытый язык, ушедший в разряд мифических, Арвен изучала его совсем немного по собственной прихоти — играя с братьями, она писала им письма на нем.