Властелины моря

Пути Ксантиппа и афинян с ним разошлись. При поддержке нового союзника ионийцев они и после отплытия спартанцев и пелопоннесцев остались на берегах Геллеспонта. И в отсутствие осадных орудий решили уморить защитников города голодом и таким образом вынудить их к капитуляции. Кончилось дело тем, что персы в отчаянии ночью перебрались через городскую стену и ушли в поле. Некоторые попали в руки фракийцев, принесших одного из персидских военачальников в жертву своим богам. А остальных захватили в плен греки, и случилось это примерно в двенадцати милях от Сеста, рядом с прибрежным местечком Эгоспотамы («Козья река»). Среди пленников оказался один персидский вельможа, осквернивший греческое святилище тем, что переспал там с наложницей. Персы предложили за него и его сына царский выкуп – триста серебряных талантов, но Ксантипп отказался и распял пленника, как если бы это был обыкновенный пират. Перед отплытием домой афиняне загрузили трюмы своих кораблей огромными прочными тросами, пошедшими на возведение персами мостов, ненадолго соединивших Азию и Европу.

Афины, в которые они вернулись, трудно было узнать. Персы разрушили все, кроме домов, где разместились их военачальники. Так что город предстояло отстраивать с самого основания. В этот судьбоносный момент Фемистокл снова оказался в самом центре жизни Афин. Спартанцы отговаривали афинян от этого намерения на том основании, что, если Ксеркс вернется, Афины станут персидской цитаделью. Фемистоклу пришлось пустить в ход все свое хитроумие, чтобы отвлечь спартанцев, пока его сограждане все как один были заняты строительством. После победы при Платеях греки поклялись не восстанавливать храмы, сожженные Ксерксом: пусть их почерневшие от копоти руины останутся вечным напоминанием о персидском святотатстве. Но никто не запрещал возводить новые храмы. Так, Фемистокл построил святилище в Пирее, а также – рядом со своим домом в Афинах – храм богини Артемиды Подающей советы. На берегу реки Илисс афиняне воздвигли храм богу, которого раньше не почитали, – Борею, разметавшему вражеские корабли. В этих и других священных местах они развесили тросы от мостов Ксеркса как дань благодарности богам.

Когда город еще лежал в руинах, Фемистокл попытался убедить сограждан отойти от прежнего плана, когда в центре возвышался Акрополь, и воздвигнуть новый город прямо на берегу. С ним не согласились, зато народное собрание проголосовало в пользу завершения строительства укрепленного порта в Пирее, оживив тем самым давно дремлющий проект. Граждане признали также необходимым ежегодно увеличивать флот на двадцать триер и выделить средства на привлечение умелых мастеров из других городов. Все это была инициатива Фемистокла.

Когда подошло время вновь, после победы при Саламине, отправлять флот в море, афиняне поставили во главе своей эскадры Аристида Справедливого. Четыре года назад он был подвергнут остракизму (изгнанию) за отказ поддержать предложение Фемистокла построить флот на серебро, добытое в Лаврионе. Теперь, подобно большинству своих сограждан, Аристид тоже пришел к убеждению, что будущее Афин – в море. Прошлым летом он одержал славные победы в сражениях на острове Пситталея у Саламина и при Платеях. Главнокомандующим объединенным флотом спартанцы назначили Павсания, главнокомандующего греческим войском в битве при Платеях, который был регентом при малолетнем сыне царя Леонида. Павсаний был блестящий тактик, одержимый манией величия. Правда, обнаружилось это позднее.

Расширяя диапазон действий на море, Павсаний первым делом повел флот на Кипр, затем, подняв на всем острове восстание против персов, обогнул западную оконечность Малой Азии и подошел к Византию, греческой колонии, расположенной прямо у пролива, ведущего в Черное море. Подчинив ее себе, спартанский адмирал повел себя как настоящий тиран, что вызвало возмущение даже у его сторонников, и в конце концов некоторые части флота взбунтовались. Ионийцы обратились к афинянам с просьбой взять флот под свое крыло. Такой шаг подтвердил бы неформальную договоренность, достигнутую прошлой осенью, когда Ксантипп повел объединенный флот ионийцев и афинян к Сесту. Помимо общих корней, ионийцы находили, что афиняне лучше, чем кто-либо, защитят их интересы в случае нового вторжения персов. Афиняне энергичны и изобретательны, спартанцы (порывистый Павсаний явно представлял собой исключение) скорее флегматичны и неподвижны. Имел в этом случае значение и бесспорный авторитет, каким пользовался Аристид буквально у всех.

Когда спартанские власти прислали в Византий нового военачальника на смену Павсанию, ионийцы отказались ему подчиняться. Жребий был брошен. Униженный адмирал вернулся домой, а пелопоннесские триеры откололись от союзного флота. Объединив афинян и ионийцев, Аристид остался закладывать основания нового мирового порядка, в котором первую скрипку предстояло играть Афинам.