Властелины моря. История золотого века греческого флота

Запись его речи если и велась, то не сохранилась, но вот ее возможный смысл. Как арбитру, Аристиду, наверное, хотелось, чтобы Афины решали свои споры с Эгиной путем переговоров. Да и к чему настолько уж расширять военные действия против островитян? Если мишенью действительно являются именно они, вполне достаточно небольшого усиления флота, оно даст Афинам преимущество на море. Ну а если Фемистокл все еще опасается персидского вторжения, то победа при Марафоне убедительно показала, что Афинам предпочтительнее противостоять персам на суше. Фемистоклу уже случалось сбивать граждан с пути истинного, не надо позволять ему снова делать это.

Председательствующий был обычным гражданином, избранным афинянами в качестве высшего должностного лица города всего на один день. И вот теперь, когда Фемистокл и Аристид закончили свои выступления, ему предстояло осуществить свою единственную, по существу, прерогативу — поставить оба предложения на голосование. В Афинах граждане изъявляли свою волю, просто поднимая руки, и, если голоса не разделялись примерно поровну, председательствующий и другие официальные лица просто обегали взглядом толпу и объявляли, какое предложение прошло, а какое нет. Но вопрос был слишком важен, так что сейчас афиняне, вопреки призыву Аристида, сначала проголосовали против предложения совета о десятидрахмовой доле, а затем за предложение Фемистокла выделить ста гражданам по таланту серебра на осуществление проекта, от которого выиграют все. Так образ, возникший и взлелеянный в сознании одного человека, стал судьбой целого города.

Фемистокл выступил со своим предложением в самый нужный момент. Почти в тысячах миль к востоку от Афин, по ту сторону Тигра, как раз вынашивались планы вторжения в Грецию. Главной мишенью должны были стать Афины. И вот благодаря случайному обнаружению серебряной жилы в Лаврионе на пути осуществления цели персидского царя теперь встанет баррикада в виде судов из дерева и таранов из бронзы. Себя же Фемистокл видел командующим флотом, этой жизненно важной силой в борьбе с персидскими захватчиками. А когда угроза свободе останется позади — ему виделись и эти дали, — Афины займут свое законное место первого в ряду городов Греции, и городок превратится в город, обязанный своим величием мете, решительным действиям и флоту.

Глава 2 Флот строится (483–481 годы до н. э.)

Должно спустить на священные воды корабль,

чернобокий,

В море еще не ходивший.

Гомер. «Одиссея». Песнь 8, пер. В.Жуковского

Афиняне были мореходами с незапамятных времен, но всегда оставались позади морских государств Малой Азии и других городов Греции. По легенде, даже во времена первого афинского царя Кекропа народ Аттики вынужден был отбиваться от налетчиков, терроризировавших ее берега. По прошествии жизни нескольких поколений царь Менестей отправил в Трою флот из пятидесяти судов в качестве афинского подспорья греческой армады, состоявшей из тысячи двухсот кораблей. Участие города в Троянской войне было незначительным, афинское воинство уступало даже контингенту островка Саламин во главе с Аяксом. С окончанием бронзового века царские цитадели, разбросанные по всей Греции, уступили место поселениям века железного, а тем, в свою очередь, пришли на смену процветающие города-государства. Новые морские торговые потоки и колонизация отбросили Афины на обочину, а вперед вышли такие города, как Коринф, Мегары, Халкида и Эретрия.

Тем временем аристократические кланы Афин занимались своими делами, строили собственные боевые суда, собирали военные отряды, торговали, принимали высокородных гостей, отправляли религиозные обряды. А самые мощные даже захватывали и обустраивали крупные участки на северных берегах Эгейского моря и Геллеспонта. И единственное, кажется, чего они сделать даже не пытались, так это объединить свои суда в один кулак и создать общий государственный флот. Даже завоевание Саламина, а это была первая после Троянской войны морская экспедиция Афин, было, как говорят, осуществлено силами одной-единственной галеры с экипажем из тридцати человек и небольшой флотилии рыбацких лодок. Однако же сам дух свободного плавания, что был издавна силен среди корабельных князей Аттики, будет унаследован новым флотом Фемистокла.