Властитель душ

– Лично я, слава Богу, никогда не имела дела с психоаналитиками, – сказала блондинка, положив холеную в кольцах руку на свою белоснежную соблазнительную грудь, что мирно вздымалась и опускалась. Эта дама сидела к Дарио совсем близко.

– И что же Анриетт? Ее вылечили? – с жадностью выспрашивала брюнетка в красном платье. От жары краски на ее лице потекли, она выглядела такой, какой, очевидно, и являлась в действительности: испитой, сумрачной, голодной.

– Дарио Асфар, должно быть, сказочно богат, – пробормотала блондинка, не отвечая на вопрос приятельницы.

– Ничего подобного, он весьма стеснен в средствах.

– Кто же теперь ему заплатит столько? Все дело в кризисе. Я-то лечусь у нашего домашнего врача, славного доктора Женжамбра, по шестьдесят франков за визит, он принимал роды еще у моей свекрови. И чувствую себя прекрасно.

– И правильно. Чужаки только грабят и обманывают нас.

– А вы знаете, появился новый доктор, говорят, замечательный, лечит все болезни гипнозом, теперь все им увлекаются.

– А какие болезни?

– Все болезни, я думаю.

– Кто вам его порекомендовал?

– По правде говоря, не помню. Я достану его адрес, если вам понадобится. Имейте в виду, он молод, очень красив. И только что вошел в моду.

Дарио тихонько вздохнул. Наливая шампанского, пролил на скатерть. Мода. Вышел из моды. Скудоумные курицы, паршивые дуры. Еще десяток попугайчиков услышит их и примется повторять: «Анриетт Дюран больше не лечится у Дарио Асфара. Нет, больше никто не ходит к Дарио Ас-фару». И этого достаточно, чтобы его погубить. Как актера, как содержателя кабаре, как девку…

Он думал: «В действительности я никогда их не обманывал, даже помогал, лечил, только назначал высокую цену. Этого они не могут мне простить. Хотя, если Бог продлит мои дни, они мне еще заплатят, и не раз!»

31

Три часа утра. Элинор Вардес с друзьями, веселой компанией пьяных американцев, вошла в кабаре. И сразу же заметила Дарио. Она не видала его с того самого дня, когда он сообщил ей, что готовится судебный процесс, он боится скандала, и лучше было бы освободить Вардеса. И вот Вардес опять у Дарио в руках, снова попал в его когти.

«Хорошо сыграно», – подумала она.

Она ценила способность к таким уловкам. Ей нравились люди, что борются до конца, извлекают выгоду даже из поражения, через силу с болью цепляются окровавленными пальцами за ступени на лестнице успеха и чудом, несмотря ни на что, ползут вверх. Успех! Она знала ему цену, понимала, как мало шансов достичь его, скольких он стоит усилий, трудов, слез. Знала, чем заплачено за карьеру Дарио и за ее собственную.

Дарио выглядел усталым и грустным. Она пожалела его и, проходя мимо, тронула за плечо.

– В одиночестве?

– Это вы, Элинор? – пробормотал он, целуя ей руку. – Да, в одиночестве. Посидите со мной. Окажите милость.

Она присела рядом.

– Я ждал, но она не пришла, – объяснил он.

– Надин Суклотина? Во что она вам обходится?

– При чем тут деньги, Элинор?

Она рассмеялась:

– Вы и живете ради денег, разве нет?

– Зачем вы так, Элинор? Я всегда считал, что вы единственная в мире женщина, способная меня понять. Представьте оголодавшего волка, что заботится о самке, выводке и вдруг попадает в огромную овчарню, полную кротких овечек, выросших на зеленых пастбищах… Насытившись, я становлюсь, как все – безобидным и кротким. Только женщина может всецело посвятить себя деньгам.

– Вам кажется, что дело и деньги – единственное, чем я живу? – тихо спросила Элинор.

– Дело, деньги, необременительные романы.

– Я мало чем отличаюсь от других женщин, – вздохнула она, – и тоже хотела бы найти себе ровню. Но меня будто сглазили, а может, во мне просто очень сильна мужская натура, и я вопреки собственному желанию сближаюсь со слабыми женоподобными мужчинами, которые мне подчиняются. Вроде Митеньки, например. Вы ведь помните это несчастье? Потом Вардес. Ну и другие… Я искала – и находила – красивых сильных здоровяков, которые могли бы задушить женщину в объятиях, но мне всегда нужно было что-то еще, я никогда не чувствовала себя удовлетворенной… Я имею в виду не физически…

– То же и со мной, – признался Дарио. – Рядом никогда не было женщины, равной мне по силе, по устремлениям.

Он нехотя усмехнулся.

– Были живущие в другой вселенной, очень далекие… Но рядом – ни одной.

Элинор закурила и некоторое время молчала. Потом спросила:

– Когда вы видели Вардеса в последний раз?

– Вчера.

– Он ходит к вам каждый день?

– Почти. Не может без меня обойтись.

– И никаких изменений?

– В смысле улучшений?

– Да.

– Никаких, – отозвался Дарио осторожно. – Иногда он производит впечатление совершенно вменяемого человека, иногда бывает на грани безумия, и кажется, достаточно пустяка, чтобы он погрузился во тьму.

– Но он никогда не погрузится.

– Хотя есть весьма тревожные симптомы.

– Неужели?

Он с тревогой огляделся вокруг, но все танцевали. Они одни были трезвыми в этот поздний час, когда царят любовь и опьянение.

– Теперь его преследует мысль о самоубийстве и прежний страх смерти…

– Но он вовремя спохватывается?

– Да. И знаете, я искренне уверен, признаюсь вам честно, что это я удерживаю его.