Властитель ледяного сердца

– Нужно выдохнуть, – сказал он, едва ощутимо касаясь ее щеки и позволяя своей силе залечить довольно глубокий порез на щеке девушки. – Лучше? – поинтересовался он, притягивая ее чуть ближе к себе. – Пойдем, тут есть, где умыться, надо смыть кровь.

Йолинь даже сейчас с трудом могла понять, чего от нее хотят? Какая кровь? При чем тут умыться?!

– Нет, нет, послушай, – в отчаянье схватила она его за руку. – Кое-что произошло, Рик! Нет времени, совершенно нет времени!

– Успокойся и расскажи, – просто сказал он.

На то, чтобы объяснить свои недавние видения, у Йолинь ушло больше времени, чем она рассчитывала. Должно быть, причиной тому было то, что девушка в кои-то веки не могла совладать с собственным страхом и эмоциями. Она помнила Ингвера, когда тот впервые обратился к ней. Тогда она была расчетлива и безрассудна, как бы странно это ни звучало. Она не знала, кто такие Властители. Не понимала, какой силой обладают эти люди. При дворе ее отца тоже были астрологи, колдуны и маги, потому она невольно приравнивала загадочных северян к тем, кого знала и с кем привыкла иметь дело. Йолинь хотела использовать северянина и была полностью уверена, что у нее это получится. Слишком поздно она поняла, с кем именно связалась.

– Ты понимаешь, это был он! То ли вирг, то ли человек, но это был он! Надо готовиться, Рик!

– Это невозможно…

– Ты не веришь мне? – по-своему рассудив слова мужчины, сказала она. – Я понимаю, что все это звучит, как полный бред, но я видела его своими глазами, как тебя сейчас. Его руки, – безотчетно коснувшись собственной шеи, – лицо. – Вовремя спохватившись и решив не договаривать, что именно сделали те самые руки, начала она перечислять то, что видела. – Это был он.

– Когда сфера взорвалась, испарились даже камни в радиусе километра. Теперь это выжженная пустошь, понимаешь? Никакая защита не смогла бы уберечь от взрыва такой мощности.

Для Йолинь слова Рика вопреки логике прозвучали так, как если бы он назвал ее выдумщицей и лгуньей. Стало горько. А когда принцесса чувствовала, что кому-то удалось задеть ее сердце, она мгновенно облачалась в непробиваемую броню изо льда и стали.

– Мне неизвестны, такие подробности, – холодно сказала она. – Но я знаю, как хрустели мои кости, когда его руки отрывали мне голову. Или ты все еще думаешь, что моя связь с той тварью плод моего воображения? Тогда как ты объяснишь твое чудесное спасение с той поляны? Думаешь, она сама додумалась вытащить тебя оттуда?

Каждое слово – точно удар плети и перезвон стали и льда. Его напуганная девочка исчезла столь неожиданно и резко, что стоило признать, Рику на миг показалось, что перед ним вдруг оказался другой человек. Жесткий, властный, холодный и не терпящий неповиновения. И если в глубине души он еще надеялся, что его Йолинь станет мягкой и податливой женой, то сейчас окончательно понял, что может мечтать и дальше.

Рик примиряюще поднял руки вверх и усмехнулся:

– Сдаюсь.

Йолинь глубоко вздохнула, отвела взгляд в сторону и расслабленно опустила плечи. Казалось, будто невидимый груз повис на ее плечах.

– Я не об этом прошу, – тихо сказала она. – Просто, – несмело посмотрела она на Рика, – поверь мне. Я до сих пор не понимаю, что со мной происходит. Но кое-что помогает мне принимать это, – вновь запнулась она.

Говорить о своих мыслях и чувствах откровенно по-прежнему было дико и неудобно. Да, это был Рик, и поэтому она могла выдавить из себя хотя бы эти жалкие крохи. Но она понимала, если не научится говорить с ним, открываться ему, то возможно, ее мнимая безопасность будет вечна, но она никогда не перестанет быть одинокой. Не научится просто дышать, жить, любить без оглядки и без сожалений.

– Этот дар помог мне вернуть тебя, – несмело коснулась она его руки, еще раз глубоко вздохнула и нашла в себе силы посмотреть ему в глаза.

Рик невольно вздрогнул. Такими ледяными, тонкими и, казалось, слабыми были эти пальцы. А сам взгляд словно принадлежал ребенку, который просил у него помощи и защиты. Надо сказать, такая метаморфоза подействовала на него куда лучше, чем то, когда она надевала на себя маску ледяного безразличия и властности. Беззащитная и ранимая, точно дитя. Единственное, что он понял в этот момент, что не может ее подвести, когда она открывается для него с такой стороны. Он тоже должен научиться не просто верить ей, но и доверять.

– Иди ко мне, – притянул он ее к себе, накрывая губы Йолинь поцелуем. Она была в его руках, как будто рождена для этого. Это единение, не только физиологическое притяжение, а так, словно каждая частичка его силы отвечала вибрацией и дрожью на каждое их прикосновение друг к другу.

– Я верю тебе, – прошептал он в ее губы. – И пойду за тобой, куда бы ни вел этот путь.

* * *

Взмах его руки, словно росчерк кисти художника, выхватывает нити из пространства, сплетая их в причудливые узоры. Такое ощущение, что он и впрямь рисует картину из одних ему понятных штрихов, выстраивая цельное полотно. Серебристые нити послушны его воле, складываются в диковинную вязь, сплетаясь воедино.