Властитель мира

– Черт, не хочу снова умирать! Мне уже два раза перепало на этой неделе! Сыт по горло!

Льето мгновенно повернулся к рядовому второго класса, который это сказал:

– Замолчи, солдат! Может, когда ты окажешься в настоящем бою, ты еще пожалеешь о тренировочных!

В группе пробежал недовольный ропот. Похоже, люди отказывались принимать столь несправедливые условия учений. И Танкред не мог их за это винить, поскольку сам отчасти разделял их мнение.

– Что ж, если все потеряно, так хоть всыплем им как следует.

Он говорил сам с собой, но все его услышали.

– Мой лейтенант… Что это вы сейчас сказали? – клацая от холода зубами, спросил какой-то солдат.

Танкред поднял голову и оглядел своих промокших до костей людей, которые с тревогой в глазах ждали его распоряжений. Он поднялся во весь рост:

– Milites Christi, слушайте меня!

Едва раздался его громкий уверенный голос, все немедленно замолчали.

– Похоже, нас захотели подвергнуть испытанию, и мы пройдем его с должным мужеством и решимостью! Мы покажем, что вполне заслужили свою славу. Те, кто нам противостоит, надеются, что смогут блеснуть за наш счет? Что ж, если нам не дали ни шанса выйти победителями, сделаем все, чтобы их победа потускнела! Не так мне лестно славой обладать, как заслужить ее![59]

Энгельберт выглядел озадаченным.

– Мой лейтенант… мне кажется, это такой риск, – вполголоса проговорил он.

Не обращая внимания на замечание полевого наводчика, нормандец, расхаживая из стороны в сторону, продолжал речь, обращенную к своему поредевшему отряду:

– Слава – лишь недолговечная вспышка. Стоит ей тебя озарить, и вот уже другие кидаются ее оспорить. Пусть же даже в поражении засияют наши доблести! До сегодняшнего дня ни одно подразделение армии крестоносцев не могло с нами соперничать, а потому чем забиваться в щель и спасаться ползком, окажем достойное сопротивление! Пусть все увидят острия наших мечей, а не спины наших доспехов. Будем достойны нашего доброго имени!

Слова Танкреда попали в цель, его пламенная речь воодушевила людей. Те, кто только что согнулся от усталости, распрямлялись, сидевшие поднимались. Взгляды обретали жесткость, руки сжимались на оружии. Танкред перестал расхаживать и остановился перед ними:

– Мы атакуем трусов! Мы взберемся по склонам прямо к ним! Обрушимся на жалких слабаков, как рой яростных шершней!

– Пока мы долезем до вершины, они нас всех сметут! – встрял Арделион.

– Они так или иначе это сделают, если мы останемся внизу. По крайней мере, если мы поднимемся им навстречу, у тех, кто сумеет добраться, будет время добавить кое-кого из них к списку своих охотничьих трофеев. Может, мы и проиграем эти учения, зато все запомнят, что значит поймать в ловушку семьдесят восьмое!

Если прежде, до трагедии, Льето впитывал бы каждое слово, то сейчас он, вяло вглядываясь в пустоту, держался в стороне. Его брат, с хмурым озабоченным лицом, покачивал головой в знак неодобрения. Он хотел было охладить пыл своего командира:

– Мой лейтенант, я не уверен, что…

Не дав ему закончить фразу, Танкред закричал, обращаясь к своим людям:

– Milites Christi! Вы со мной? Готовы ли вы раздавить врага в самом его гнезде? Полны ли вы решимости показать тем, кто придумал эту тренировку, из какого металла выкованы люди семьдесят восьмого?

После каждой фразы, отчеканенной Танкредом, все подразделение как один человек скандировало:

– Да, командир!

Удовлетворенный, Танкред повернулся к проходу, через который им предстояло двинуться в последний бой. Ему удалось воодушевить свое подразделение, чтобы оно мужественно последовало за ним в это заведомо проигранное сражение.

Наверху 34-е подразделение уже добрых четверть часа поджидало, когда же 78-е снова выползет из своего импровизированного убежища в глубине расщелины. Голландский офицер лейтенант Ван Низан, который пришел с небольшим контингентом, посланным безвестным сеньором с низовий Рейна, уже начал подумывать о том, чтобы продвинуться дальше по хребту и напасть на них с тыла. Но слава, которая шла о подразделении Танкреда, заставляла его колебаться. Кто знает, какие ловушки способен подстроить этот человек своим противникам даже в таком неблагоприятном положении?

Двумя часами раньше, когда тренировка только началась и ему передали сводные данные о позиции 78-го, он невольно дернулся от удивления, увидев, какое огромное преимущество предоставил ему офицер-разработчик. От легкого укола чувства вины он даже ощутил спазм в желудке. Однако профессионализм быстро взял верх; он здесь, чтобы уничтожить подразделение противника, и именно это он и постарается сделать. К тому же мысль, что он станет первым, кто разгромит 78-е, была ему по вкусу. Конечно, полученная в подобных условиях победа не принесет ему бессмертной славы, но добиться любой победы над Танкредом Тарентским все равно редкая удача, от которой грех отказываться.