Властитель мира

– С чего это у тебя физиономия скотины при виде мясника? Хочешь сообщить плохую новость? Предупреждаю, я сейчас в таком расположении духа, что готов прикончить того, кто мне скажет, что у меня шнурок развязался.

Как обычно, Арган не отреагировал на шутку и приступил к докладу. Иногда Роберт сожалел, что так и не сумел подобрать помощника, с которым мог бы хоть немного сблизиться.

– Во втором куполе два часа назад кое-что произошло, – сообщил подручный.

– На тренировке? Ну а мне какое дело?

Роберт почувствовал, как напряглись мышцы его лица. Раздражение неудержимо нарастало.

– Подразделение Танкреда Тарентского проходило подготовку, – продолжил Арган, не обращая внимания на агрессивный настрой хозяина.

Роберт мгновенно замер, явно заинтересованный:

– Рассказывай дальше. Я весь обратился в слух.

– Произошел несчастный случай.

– Случай… случайный?

– Нет. Наш человек.

– И?..

– Был произведен выстрел из оружия в режиме боевой стрельбы, который разрушил часть декораций. Один солдат оказался на грани гибели, и Танкред бросился ему на помощь.

– И спас?

– Да… – Арган заколебался. – Весьма героическим образом.

Роберт хмыкнул:

– То есть ты хочешь мне сказать, что произошел непредвиденный несчастный случай, который должен был дискредитировать подразделение Танкреда Тарентского, а в результате он вышел из ситуации возвеличенным, в ореоле новой славы? Теперь я лучше понимаю твою траурную мину, которую ты нацепил, прежде чем приступить к докладу.

Чувствуя себя все более неловко, Арган переминался с ноги на ногу.

– Это еще не все, сеньор. На тренировке присутствовал Годфруа Бульонский. После происшествия он спустился в купол, чтобы лично поздравить Тарента.

Ироничное выражение мгновенно сползло с лица Роберта. Лоб пошел множеством морщин, а уголки губ опустились в озабоченной гримасе.

– Хм… А вот это действительно никуда не годится. Я бы предпочел, чтобы эти двое не познакомились. Мало того что Годфруа и Боэмунд Тарентский помирились… если еще и племянничек вступит в игру, в лагере умеренных станет слишком многолюдно…

Ожидая указаний, Арган не сводил с него глаз. Немного помолчав, Робер тихо сказал ему:

– Если мы будем действовать по-умному, то убьем одним ударом нескольких зайцев. Но чтобы все получилось, тебе придется дискредитировать этого человека… или же заставить его совершить ошибку.

* * *

Задуманный как торгово-развлекательный центр для колонистов, ностальгирующих по земному образу жизни, «Вавилон» был переоборудован в место, где военные могли бы на несколько часов забыть о строгой дисциплине, которой подчинялись в остальное время. Здесь закрывали глаза на многие нарушения Устава – если только они не распространялись за стены заведения. Кстати, входы и выходы контролировались непосредственно военной полицией.

С наступлением вечера многие встречались здесь и расходились по разным уровням – верхние этажи были, разумеется, отведены офицерам и аристократам. Просторный центральный проем позволял окинуть взглядом все этажи, в том числе и расположенные на самой высоте, но большинству рядовых, обретающихся на нижнем уровне, никогда не представлялось случая рассмотреть их поближе.

Как и во всех заведениях такого рода, здесь грохотала музыка, стоял несмолкаемый гул и было сильно накурено.

Танкред и братья Турнэ, решившие на этот раз изменить «Единорогу», чтобы присоединиться к другим бойцам подразделения, которые предпочитали местечки покруче, обсуждали ход кампании. Кстати, едва ли не все беседы на борту «Святого Михаила» велись именно на эту тему, словно людям недостаточно было проживать все события, им хотелось еще и постоянно их обсуждать, ad nauseam[60].

– Вам не приходило в голову, – рассуждал Рено, один из солдат класса Два из их подразделения, – что цель кампании представляется несколько абстрактной? О ней никогда не говорят, во всяком случае не говорят подробно, и она остается такой же расплывчатой, как и до посадки на корабль.

Энгельберт кивнул:

– Понимаю, что ты имеешь в виду. Правда, сам я тоже редко думаю о задаче, которая ждет нас на Акии. Все эти тренировки с сим-смертью занимают столько времени, что иногда я ловлю себя на мысли, что мы здесь только для этого.

– И я тоже! Положа руку на сердце, если сначала мне это нравилось, то теперь уже изрядно осточертело… Реализм, изменение декораций и метеоусловий – это все, конечно, хорошо, но quid[61] с Акией? Кто может сообщить мне хоть какие-то подробности об этой проклятой планете, ну хотя бы ее размеры?

– 11 270 километров в диаметре, – тут же отозвался полевой наводчик подразделения.

– Ну, я хотел сказать, кроме тебя, Энгельберт!

– А мне вообще все по фигу, – заявил Грегуар, еще один солдат 78-го, сидящий за тем же столом. – Там или еще где, война есть война. Но если вы непременно хотите стать спецами по атамидам, то для нас предусмотрен курс по аборигенам. В конце полета, как я полагаю.

– Почему так поздно? – сам себя спросил Танкред. – Войскам нужно больше информации; лишних сведений о противнике не бывает.