Властитель огня

Тень их последней встречи встала между ними. Встреча состоялась не в этой комнате, а в Иерусалиме, в кабинете премьер-министра. На повестке дня был всего один вопрос: следует ли Службе захватить Эриха Радека и привезти его в Израиль для суда? Лев упорно возражал против этого, невзирая на то, что Радек чуть не убил мать Габриэля во время Марша смертников из Аушвица в январе 1945 года. Премьер-министр отклонил доводы Льва и поставил Габриэля во главе операции по захвату Радека и вывозу его из Австрии. Теперь Радек находился в полицейском исправительном центре в Яффе, и Лев последние два месяца пытался ликвидировать последствия своего противостояния захвату Радека. Рейтинг Льва среди сотрудников на бульваре Царя Саула упал до опасно низкого уровня. В Иерусалиме некоторые уже начали думать, не пришел ли конец эпохе Льва.

– Я взял на себя смелость подобрать вам команду, – сказал Лев.

Он нажал на кнопку на панели телефона и вызвал секретаршу. Она вошла с папкой под мышкой. Приемы у Льва были всегда хорошо срежиссированы. Больше всего он обожал стоять с указкой в руке перед сложной диаграммой и раскрывать ее тайны перед озадаченной аудиторией.

Секретарша пошла назад, к выходу, и Лев взглянул на Габриэля, проверяя, следит ли он за тем, как она уходит. Потом он без звука передал Габриэлю папку и снова обратил взгляд на видеостену. А Габриэль открыл папку и обнаружил в ней несколько листов бумаги – каждый содержал краткие данные члена команды: фамилия, отдел, специальность. Солнце нырнуло за горизонт, и в кабинете стало очень темно. Габриэлю пришлось склониться влево, чтобы держать страницы под светом галогеновой лампы. Через несколько минут он поднял глаза на Льва.

– Вы забыли добавить представителей от «Хадассы» и Молодежной спортивной лиги макабеев.

Ирония Габриэля отлетела от Льва словно камень, брошенный в мчащийся на большой скорости товарный поезд.

– В чем смысл вашего замечания, Габриэль?

– Слишком много народа. Мы будем спотыкаться друг о друга. – Произнося это, Габриэль подумал, что, может быть, Лев именно этого и хочет. – Я могу вести расследование с половиной этого состава.

Лев ленивым движением руки дал понять Габриэлю, что он может сократить команду. Габриэль начал вынимать листки и выкладывать их на кофейный столик. Лев насупился. Сокращения, произведенные Габриэлем наобум, явно коснулись информатора Льва.

– На этом остановимся, – сказал Габриэль, передавая папку с личными делами Льву. – Нам нужно помещение, где мы могли бы собираться. Мой кабинет слишком для этого мал.

– Административная часть выделила для вас комнату четыреста пятьдесят шесть-си.

Габриэль хорошо ее знал. Комната 456-С находилась на подземном третьем этаже и была местом свалки мебели и устаревших компьютеров, а сотрудники ночных смен часто пользовались ею для романтических свиданий.

– Прекрасно, – сказал Габриэль.

Лев положил одну длинную ногу на другую и сбросил с брючины невидимую пушинку.

– Вы ведь никогда прежде не работали в штабе, верно, Габриэль?

– Вы прекрасно знаете, где я работал.

– Вот почему я считаю необходимым напомнить вам следующее. Вы не должны ни с кем, не состоящим в нашей Службе, делиться ходом вашего расследования. Вы докладываете мне и только мне. Это ясно?

– Я так понимаю, что вы имеете в виду Старика?

– Вы прекрасно знаете, на кого я намекаю.

– Мы с Шамроном личные друзья. И я не стану ради вашего спокойствия рвать с ним отношения.

– Но вы воздержитесь обсуждать с ним это дело. Вам ясно?

У Льва не было грязи на сапогах или крови на руках, но он был мастер устраивать сражения на заседании коллегии и парировать удар.

– Да, Лев, – сказал Габриэль. – Я в точности знаю вашу позицию.

Лев поднялся, давая понять, что встреча окончена, а Габриэль продолжал сидеть.

– Мне еще кое-что необходимо с вами обсудить.

– У меня ограничено время, – произнес Лев, глядя в пол.

– Это займет всего минуту. Я насчет Кьяры.

Лев, не желая унижать себя возвращением в кресло, подошел к окну и стал смотреть вниз, на огни Тель-Авива.

– А что с ней?

– Я не хочу, чтобы ее снова использовали, пока мы не установим, кто еще видел содержимое компьютерного диска.

Лев медленно повернулся, словно статуя на пьедестале. Свет был позади него, и он казался темной массой на фоне горизонтальных планок жалюзи.

– Я рад, что вы чувствуете себя достаточно уверенно и, входя в этот кабинет, начинаете предъявлять требования, – язвительно заметил он, – но будущее Кьяры будет определено Отделом операций, а в конечном счете – мной.

– Она ведь всего лишь bat leveyha.[18] Вы хотите мне сказать, что не можете найти других девушек в качестве офицеров сопровождения?

– У нее итальянский паспорт, и она чертовски хорошо выполняет свою работу. Вам это известно лучше, чем кому-либо.

– Но при этом она сгорела, Лев. Если вы отправите ее на оперативную работу с агентом, вы подвергнете риску агента. Я не стал бы работать с ней.

– К счастью, большинство наших офицеров-оперативников не такие наглые, как вы.

– Я никогда не встречал хорошего оперативника, который не был бы наглым, Лев.