Властитель огня

На площадке было две двери. Рядом с дверью направо была медная дощечка, на которой значилось: «Дэвид Киннелл – международная пресса». Габриэль нажал на звонок, и его тотчас впустил в маленькую переднюю юноша-суданец, к которому Габриэль обратился на английском с немецким акцентом.

– О ком я должен доложить? – спросил суданец.

– Мое имя Иоханнес Клемп.

– Мистер Киннелл ожидает вас?

– Я приятель Рудольфа Хеллера. Мистер Киннелл поймет.

– Одну минуту. Посмотрю, может ли мистер Киннелл принять вас сейчас.

И суданец исчез за высокими двойными дверями. Минута превратилась в две, затем в три. Габриэль подошел к окну и выглянул на улицу. Официант из кофейни на углу принес человеку из «Мухабарата» стакан чая на маленьком серебряном подносе. Тут Габриэль услышал, что позади него появился суданец, и повернулся.

– Мистер Киннелл примет вас сейчас.

Комната, в которую провели Габриэля, походила на запущенную римскую гостиную. Деревянный пол требовал натирки; лепнина наверху была почти не видна под толстым слоем пыли и грязи. Две из четырех стен были отданы книжным полкам, уставленным впечатляющим собранием работ по истории Ближнего Востока и ислама. На большом деревянном письменном столе грудами лежали пожелтевшие газеты и нечитаная почта.

Комната была погружена в тень, если не считать трапеции яркого солнечного света, падавшего в наполовину открытое окно-дверь и игравшего на поцарапанных замшевых туфлях некоего Дэвида Киннелла. Он опустил половину утреннего выпуска ежедневной правительственной газеты «Аль-Ахрам» и устремил на Габриэля мрачный взгляд. На нем были мятая рубашка из белой оксфордской ткани и рыжий пиджак с эполетами. Прядь блондинистых с проседью волос упала на его налитые кровью глаза-бусинки. Он почесал небрежно выбритый подбородок и прикрутил радио. Габриэль даже на расстоянии нескольких шагов почувствовал в его дыхании запах выпитого накануне виски.

– Любой друг Рудольфа Хеллера – мой друг. – Унылое лицо Киннелла никак не соответствовало его дружескому тону. У Габриэля возникло впечатление, что он стоит перед аудиторией слушателей «Мухабарата». – Герр Хеллер сказал мне, что вы можете зайти. Чем могу быть вам полезен?

Габриэль положил на захламленный стол фотографию – ту, что дал ему Махмуд Арвиш в Хадере.

– Я приехал сюда на отдых, – сказал Габриэль. – Герр Хеллер посоветовал мне встретиться с вами. Он сказал, что вы могли бы показать мне немного настоящего Каира. Он сказал, что вы знаете о Египте больше любого из живых.

– Как это любезно со стороны герра Хеллера. Как он, кстати, поживает?

– Как всегда, – сказал Габриэль.

Киннелл, не шевельнувшись – только опустив глаза, – посмотрел на фотографию.

– Я в данный момент немного занят, но, думаю, смогу вам помочь. – Он взял фотографию и положил ее в свою газету. – Давайте пройдемся, хорошо? Лучше всего выйти прежде, чем начнется жара.

* * *

– За вашей конторой ведется наблюдение.

Они шли по узкому тенистому проулку, где полно было лавочек и уличных торговцев. Киннелл приостановился, залюбовавшись рулоном кроваво-красного египетского хлопка.

– Время от времени всех трудяг-арендаторов берут под наблюдение, – безразличным тоном произнес он. – Когда у страны такой аппарат безопасности, как у египтян, надо же как-то его использовать.

– Да, но вы же не обычный трудяга.

– Верно, но они этого не знают. Для них я просто озлобленный старик англичанин, пытающийся прожить за счет печатного слова. Мы сумели достичь нечто вроде договора. Я попросил их прибирать мою квартиру после обыска, и они довольно прилично это делают.

Киннелл выпустил из рук материю и быстро двинулся враскачку по проулку. Габриэль, прежде чем последовать за ним, обернулся и заметил, что мужчина в футболке «Только члены» безучастно рассматривает арабскую медную кофеварку.